Вкус жизни

– Мне кажется, он сам дает нам ключ к разгадке. Я лично приписываю это тому, что он однолюб. Сгорел в любви к Дине. Женщины для него – лекарство от одиночества. И с детьми у него, как говорят мои внучки, полный облом. Жаль, порода хорошая… А алкаши десятками детей строгают, русскую генетику портят... Что ни говори, положительное в Антоне все равно на два порядка выше и значительнее всех его вместе взятых недостатков, – неожиданно для всех присутствующих подытожила долго молчавшая Эмма.

– Кира, а есть ли среди наших однокурсников хоть один предприниматель? – неожиданно спросила Жанна. – Помнится, в наши студенческие годы инициативу первых смельчаков на корню подрубали наглядно, чтобы другим неповадно было. Тот процесс (ты помнишь его?) впечатлил многих, шрамами на всю жизнь остался, глубоко отложился, страх породил. На подобные вещи мы стали смотреть с опасливым недоверием.

– Все, кто занимался наукой, остались верны ей – не подались в бизнес, не улетели за границу. К сожалению, часть молодежи сейчас голосует ногами – уезжают на Запад. Скажу высокопарно – наши сокурсники со страной все беды переносили, хоть и за гроши, но продолжали работать на своих местах, считая, что приносят пользу Родине и своему народу, оберегая уже созданное и пытаясь, по сути дела, бесплатно продолжать исследования.

– Кому надо было улететь, еще раньше крылышки расправили. Видно, нос по ветру давно держали. И будто ветром их сдуло, – невозмутимо уточнила Инна.

– Ты на кого это намекаешь? – спросила Аня, но сказала это так, словно не представляла, о ком идет речь, и рассчитывала на чью-то помощь в прояснении этого вопроса. А может быть, понадеялась на деликатность сокурсницы.

– Коль скоро речь зашла об этом, я подскажу тебе. На него намекаю, на твоего любимого... Понял, что тут ему ничего не светит, и слинял в Америку. Крышу ему снесло, хотя он и не производил впечатления летуна. Только я слышала, не нашел он там счастья, загнанный какой-то, всего боится. Дочки-красавицы его одиноко там кукуют. Перестарки. Юношам на чужбине всегда легче пристроиться. Наша судьба не всегда та, что мы яростно желаем… Он, по крайней мере, старался извлечь из их ситуации все, что могло бы принести семье пользу и радость…

А здесь с его-то связями он ой как мог развернуться. Перемудрил себя. Сейчас в России легче, чем где-нибудь еще, можно столько денег заработать, чтобы потом жить где хочешь и как хочешь. В наши предприятия пока что вкладываться рискованно. Коррупция, неразбериха, обман… Ничего, не так, так этак как-нибудь выкрутится. Левич – парень головастый, – спокойно разъяснила Инна.

– Решился-таки уехать, – не то утверждая, не то вопрошая сказала Аня. – Я и не знала… Думаешь, поддела меня, на обе лопатки положила? Не обольщайся... Ну-ну, давай продолжай в том же духе, – Аня улыбнулась с легким презрением и сделала вид, будто речь в монологе Инны шла не о ком-то ей когда-то очень дорогом, а о чем-то мелком и до ужаса неприличном. Ей не хотелось раскрывать свою душу перед бестактной недоброй «теткой», какой она увидела бывшую сокурсницу. – Чуть что, так сразу я на языке. В честь чего это опять обо мне… – раздраженно забурчала она, отворачиваясь от Инны.

«Зачем Аню растревожила?.. Заведется в коллективе одна паршивая овца и всем настроение портит своими неуместными комментариями. Слишком далеко заходит в своей наглой «непосредственности», – раздраженно думает Галя о порочных наклонностях Инны, в который раз заглушавших ее радостный настрой от встречи.

Кира предложила проветрить зал, и женщины дружно отправились кто в спальню, кто в коридор.

Сокровенное

Женщины вели спокойную беседу о целительных свойствах лекарственных трав. Вдруг Инна громко возвестила, привлекая к себе общее внимание:

– Я совсем забыла вам рассказать об очень важном, сокровенном, я бы сказала, очень личном. Марго говорила, что понимает и оправдывает подчас пренебрежительное отношение многих женщин к телесной любви. «Видно, не досталось им мужчин, которые сделали бы их способными ценить это значительное, божественное, возвышенное таинство, может быть, самое святое из всего, что дано Богом человеку». У нас в России на самом деле нет секса. Секс – это великое искусство, которое от природы дано не каждому. Даже при наличии очень даже приличных данных этому надо учиться, причем обеим сторонам. Мы жутко безграмотны в вопросах получения наслаждения».

«Нам неловко об этом даже думать, и мужчины не станут учиться, они слишком самолюбивы и уязвимы, – возражала я ей. – К тому же они не смирятся с тем, что женщина с ними равная. В таком случае они не смогут нами командовать».

– Умные таких комплексов не имеют, – подала голос Алла.