Вкус жизни

Разговаривали они долго. Наверное, часа два. Со стороны было видно, как ранее хмурый сибирский здоровяк оживился, общаясь с родным человеком. Эта маленькая девочка придавала отцу неведомый по размеру запас сил.

***

К вечеру появился врач с той самой молоденькой медсестрой. Лицо врача было необычным и запоминающимся. Выделялись большие глаза с умным взглядом. Нос с легкой горбинкой. По возрасту можно дать чуть больше тридцати лет. Выглядел он двое суток не спавшим. Медсестра, как и в прошлый раз, замеряла температуру. А врач спрашивал у каждого о состоянии здоровья. Увидев меня, первым делом заявил:

– Вам еще надо подождать, в ближайшее время будет сделана операция.

– А сколько ждать?

– Это уже не от меня зависит. Но все скоро сделаем. Мария, проверьте температуру, – проговорил бегло врач.

Ко мне тут же подскочила эта хрупкая медсестра.

– Засучите рукав, дайте руку, – сказала она.

Я, протянув руку, попытался всмотреться в глаза медсестры. Но ее взгляд, как всегда, смотрел вниз и бегал. И я не смог хоть немного в нем от всего отвлечься и расслабиться.

Тем временем врач подошел к Прохорову.

– Те же самые боли?

– Да, в груди болит, не проходит. Еще кашель. Лечение не помогает.

– Еще полечимся. В ближайшее время сделаем операцию, – дал вердикт врач.

Опухоль Прохорова нашли при плановом проведении флюорографии. Он никогда не курил, не пил спиртного и вел здоровый образ жизни. Часто выезжал в походы. Прохоров искренне любил природу всей душой. Получал истинное торжествующее удовольствие от глубокого вздоха где-нибудь в горах или поле. Он мечтал покинуть этот мир в движении. Покоряя горную вершину или гуляя по безлюдному лесу после дождя… Но, к сожалению, дыхание чистым воздухом не огородило легкие Прохорова от рака.

Врач о чем-то серьезно переговорил с Маратом Рустамовичем. После он подошел к соседней кровати Резина.

– Ну что, а вы все ждете, пока выпишем?

– Конечно, у вас тут мрак, – кинул резко Резин.

Врач с улыбкой воспринял выпад Резина и продолжил:

– Надо провести анализы, после операции болезнь не всегда уходит. За этим червяком надо следить…

– Червяком! – громко усмехнулся на всю палату Резин.

Коновалову врач прощупал тщательно живот. Что-то записал в карточку.

– А сколько мне ждать? – спросил у врача рядом лежащий Тарасов.

Видно, что ороговевшая алая опухоль резала болью губу Тарасова.

– Вам надо ждать, еще немного. Потерпите. Пока у нас с вами все идет по плану.

– Вот я хожу на разные процедуры. Препараты мне всякие вкалывают. Только себя гублю, а толк разве есть? Мы все терпим, потихонечку лечимся, стараемся. Лекарство господне пьем. Дай Бог, поможет. В стране идет процесс врачевания и восстановления нашего больного тела, нашей изуродованной жизни. Это как водить битый автомобиль. Хоть пусть профессиональный шофер сядет за руль, все равно глухо ехать будет. Механики нужны, слесаря. Партия от народа, настоящие деятели. Когда такие будут? Нет таких. Есть только временные. Будем молиться, что они хоть ход машины выправят. А там уж и простой шофер справиться, комфорт и порядок будет… – выговорил Тарасов полуоткрытым ртом, стараясь отстранить больные соприкосновения губ.

– Не переживайте, в лечении толк есть, – добро ответил доктор. – А про страну. Раз вы упомянули, скажу свое мнение – все ждут помощи от властей, президента, начальства на работе, от кого угодно. Но только не от себя.

Тарасов задумчиво промолчал. А врач уже повернулся к кровати слева. Там, лежа на спине под сползшим на пол белым одеялом, все еще спал Гера. Вообще, обычно он всегда спал, а если не спал, то сидел, уткнувшись в телефон.

– Просыпайтесь, просыпайтесь, молодой человек, – подойдя ближе к кровати, пытался разбудить врач нашего Герку.

– Да тут я! Тут! – поднимаясь и усаживаясь удобнее, спросонок выдавил Гера.

– Вам после обеда в процедурный кабинет.

– Хорошо! Хорошо! Как скажете… – недовольно проговорил наш парнишка и снова уткнулся в подушку.

Врач и медсестра вышли. Палату охватила тишина.

– Так быстро пробежались. Видно, на поток работа… – вдруг нарушил молчание Резин.

«На поток работа…» Я вспомнил лицо терапевта, которая дала неправильный диагноз отцу после микроинфаркта. Он ходил к ней на осмотр из-за болей в области живота. А она лечила его от панкреатита. Почему в ее пустой голове не пришла даже мысль, что у человека в таком возрасте могут быть проблемы с сердцем? Если инфаркт развивается по задней стенке сердца, тогда человек будет испытывать боль в области живота при инфаркте. Если бы врач работал не «на поток», и относился не наплевательски, был профессиональнее, у отца не было бы еще два инфаркта…