Вкуси меня медленно

Мужчина перед ней, вероятно, её парень, проследил за взглядом женщины и сердито посмотрел на иного.

Агент дал Девину подзатыльник.

Нахмурившись, чужой вернул своё внимание туда, куда нужно.

— Что?

— Глаза на меня, мудак.

— Казанова, вас слышно, — произнесла Иден. — Записываю голоса.

Конечной целью Джексона являлась поимка Нолана. Однако он понятия не имел, как заманить иного в ловушку и не позволить ему дематериализоваться. Поэтому планировал записать голос конкретно этого Шона, получая возможность его преследовать при желании.

Немного погодя доставили напитки, и Джексон с Мией сделали заказ, специально выбирая блюда, которые нужно готовить дольше всего.

— Он приходил сюда четыре вечера подряд. Что, если сегодня не появится? — Спросила Миа с улыбкой, словно комментируя погоду.

— Появится. — По крайней мере, Джексон так считал. — Очевидно, иной умеет скрываться, а теперь раскрыл своё местоположение. Он решил, что пора поговорить.

— Ну, по крайней мере мы знаем, что он не записывает наш разговор, — пробормотала она.

Это было первой мыслью Джексона. Хоть Нолан и заявил, что хочет помочь, сложно доверять расе, которая является причиной гибели нескольких планет. Так что Джексон и другие обыскивали здание часами, используя приборы для обнаружения незаконных камер и жучков.

Ничего не было найдено.

— Не могу дождаться встречи с ним, — произнесла Миа, поглаживая нож для масла как своего возлюбленного.

— Напомни мне никогда не выводить тебя из себя.

Наклонившись, она приблизила губы к его свободному уху, чтобы остальные агенты не услышали.

— Единственное, что ты мог бы сделать, чтобы взбесить меня — встречаться с шлюхой-убийцей.

Джексон чуть не разломил свою вилку на две части.

— Произнесёшь подобное ещё раз, и мой нож окажется в тебе. — Слова были произнесены с натянутой улыбкой.

— На чьей ты стороне? Хоть на этот вопрос ответь.

Он просто злобно взглянул на неё. Джексон уже решил, что, как только Шоны будут уничтожены, он посвятит всё своё время и энергию на поиски и освобождение Мишки. Ему и сейчас безумно хотелось найти её, забыв о работе, но причина, по которой он этого не делал, оставалась прежней.

Джексон не хотел, чтобы ей приказали связаться с Шонами.

Фальшивая улыбка стала жестокой, и Джексон ничего не мог с этим поделать. Безопасность Мишки была важнее её свободы. Не важно, правильно это или нет.

Мишка была его. Она принадлежала ему, а он — ей. С каждым днём это становилось всё яснее. Джексон хотел, чтобы она переехала к нему, её одежда была в его шкафу, a щётка рядом с его на столешнице в ванной. Хотел просыпаться рядом с ней по утрам и заниматься с Мишкой любовью в каждой комнате своего дома.

— Расслабься, — пробормотала Миа. — Я больше не заговорю о твоей девушке.

— Ей пришлось многое пережить, ясно? То, чего ты не знаешь, не понимаешь. Так что молчи.

— Плевать. Ты её любишь или что?

Было ли это любовью?

Джексон всё ещё так не думал. Он убеждал себя, что не может любить женщину, которой могут приказать его грохнуть и которая сделает это без колебаний. Однако это волновало его всё меньше и меньше.

Убеждал себя, что не может любить женщину, которой могут приказать трахнуть миллион других мужчин у него на глазах. Однако это тоже волновало его всё меньше и меньше.

Под приказами убить и трахнуть была эмоционально травмированная женщина, как и все остальные желавшая любви и одобрения. С младенчества она была этого лишена. Вероятно, Мишка боялась этих приказов так же, как и Джексон, поэтому и оттолкнула его.

Мысли об условиях существования Мишки как всегда наполнили его яростью. Яростью не к ней, а к её боссу. «Долбаный Эстап. Я же знаю, что это ты, а ни кто-либо другой». Скоро. Очень скоро его настигнет расплата.

— Эй, доктор Чатти, — произнесла Миа сухо, отвлекая его. — Может обратишь на меня внимание?

Джексон покачал головой, взглянув на агента. Она размазывала масло по куску хлеба, которого не было на столе пару минут назад. Должно быть, принесла официантка.

«Поганый из меня агент».

— Прости. О чём ты говорила?

— Я спросила, любишь ли ты её, решила, что не хочу этого знать, а потом объявила тебя бездарным спутником.

— Но ты ведь всё равно меня любишь, — ответил Джексон, зная, что это правда. Когда придёт время, он расскажет ей о ситуации Мишки, не придавая её саму. Причинить боль Мишке означало причинить боль ему.

— Я любила старого тебя, — ответила она. — Насчёт нового тебя не уверена.

— Да ладно тебе. Без меня ты была бы потеряна. Только пять мужчин на этой планете могут выносить твоё общество, и я один из них.

Пышные, красные губы Мии расплылись в искренней улыбке, осветившей всё её лицо.

— А ведь ты прав, мать твою.

Её красота была утончённой, мягкой, почти хрупкой. В первый год работы Джексон позвал Мию на свидание. Она отказала ему произнесённой с отвращением фразой «Ни за что, чёрт возьми». Эти слова заставляли его смеяться каждый раз, когда он их вспоминал.

Миа точно годилась для того, чтобы держать его эго под контролем,