Вкусная магия

– Хейлин, – он говорил очень медленно, словно уговаривая не только меня, но и себя, – я не ожидал, что ты появишься в моей жизни. И поверь, я впервые не знаю, что делать. Совсем.

Я смотрела в окно, на кружащиеся в воздухе снежинки, и думала, что тот день, когда я села в дракона, определенно был проклятым. Едва я улетела из родного дома, все пошло наперекосяк.

До этого я знала, кто я, знала, что собой представляю. Избалованная, яркая, красивая и богатая Хейлин ди Амос. Не глупая, скорее ограниченная. Статусная невеста, скандально известная в определенных кругах. Золотая молодежь южного побережья. Я поддерживала этот образ, я им наслаждалась.

Что от той Хейлин осталось теперь? Избалованность? Да, возможно, хотя сложно говорить об избалованности, когда принимаешь душ по расписанию и ешь в компании трех десятков рабочих. Яркость? Серые валенки и теплый тулуп как ничто другое стирают индивидуальность. Красота? Возможно, хотя та девушка с волнистыми волосами совсем не походила на холодную и неприступную Хейлин. Богатство. Что от него толку, если оно не может спасти жизнь?

Я вытерла слезы тыльной стороной ладони. Нет уж, плакать из-за одного придурка я точно не буду. Я очень долго старалась создать образ холодной стервы, чтобы ни у кого и мысли не возникло жалеть бедную сиротку Хейли, убившую мать. И уж точно не хочу, чтобы жалели бедную больную Хейли, которая рыдает из-за глупой мимолетной влюбленности.

Я решительно направилась вниз, даже не отметив, что дом перестал сходить с ума и лестница в холл вела именно туда, а двери в кухню – на кухню.

И все-таки это оказалась ночь, потому что на кухне никого не было. Я взглянула на стену – три часа. Самое время, чтобы что-нибудь съесть, верно?

Пока разогревалась печь, я задумчиво рылась в запасах.

– Кабачок не хочу. Морковку не хочу. Капусту не хочу. Огурец не хочу. Хм-м-м… а что у нас тут?

Открыв очередной ящик, я поняла, что Эрл переложил туда запасы мяса, очевидно, чтобы не добралось нашествие глазонек. Я собиралась было закрыть ящик, как вдруг задумалась. А собственно говоря, что я теперь теряю? Какой толк соблюдать полезную диету, если скоро магия меня покинет и останется только проводить последние часы в изматывающем ожидании?

В корзине с приборами я нашла решетку, на которой Кейн жарил мясо, когда мы устроили ужин на улице. Решетка прекрасно входила в печь, а еще удобно закрывалась так, чтобы мясо было зажато между прутьями.

Я, конечно, пожадничала, разморозив все мясо, но подумала, что горняки наоборот обрадуются, получив такой сытный завтрак. И я заодно поем.

Такой меня и застал папа: сидящей над тарелкой с чуть обуглившимися по краям мясными кусочками. Жирными, мягкими, пахнущими специями и травами.

– Хейлин… – Он лишился дара речи.

– Фто? – поинтересовалась я с набитым ртом. – Хофефь есь?

– Хейлин, ты что, ешь мясо?

– Полфилофь офень недуно.

– Что?!

– Говорю, – я сделала над собой усилие и проглотила кусок, – получилось очень недурно. Возьми из во-о-он того тазика. Там много.

– Хейли, детка, что с тобой? Ты не ела мясо с тех пор, как научилась внятно формулировать свои мысли. Он тебя обидел? Этот Уилл Торн?

– Обидела меня Светлейшая. Знаешь, пап, даже молния не бьет дважды в одно место. А вот светлоликая, как оказалось, вполне. Она что, не могла выбрать другую кандидатку на роль трагически умершей красавицы?

По лицу отца пробежала тень, и мне стало стыдно. Он-то уж точно не заслужил моего гнева. Я злилась на судьбу, на богиню, забывшую о моем существовании, но никак не на отца, которому снова пришлось столкнуться с самым страшным испытанием.

– Извини, – тихо сказала я. – Просто накипело.

– Он тебе рассказал?

– Нетрудно догадаться. Я почти не помню детство, время, когда болела, но примерно так все и представляла. Магия постепенно уходит и будет уходить, пока не иссякнет окончательно.

Папа сел рядом, с жутким скрежетом отодвинув стул.

– Детка, – начал он таким тоном, словно я получила в академии двойку и сейчас меня начнут воспитывать на предмет важности учебы, – для начала я хочу тебе сказать, чтобы ты ничего не боялась. Однажды я уже нашел способ справиться с этой напастью. С тех пор прошло почти двадцать лет. Магия шагнула вперед, и исчезновение сил – не приговор. Существуют лекарства, способные тебя спасти. А еще существуют артефакты, способные вернуть все до последней капли. Я неспроста храню куклу, которая спасла тебя. Артефактор, сделавший ее, Виртон Бол, до сих пор живет в Эрстен-граде. И, насколько мне известно, не прекращает разработки. Мы полетим к нему сразу, как вернемся, а вернемся, едва закончатся метели. Поэтому… да, ты больна. Да, серьезно. Но подожди собираться к Светлейшей. Еще не все модные дома дрогнули после твоих визитов.

– Ты серьезно? Это лечат? Но мама…

– Мама, Хейлин, умерла очень давно. Мы не знали, с чем столкнулись, не знали, как тебя лечить. Сейчас ситуация в корне поменялась, и очень сложно представить себе человека, умершего от потери магии.