Вкусная магия

– Темная магия… – начал было Найтес.

– Ликвидирована, – закончил Уилл. – Она больше никому здесь не угрожает. И риск, которому каждый из вас подвергся, добираясь в душевую через библиотеку и раздевалку, соответствующим образом отразится на премиальной части оплаты. В свою очередь я надеюсь, что данный инцидент станет последним подобным происшествием на этом руднике. Вы делаете опасную работу. И если кто-то не намерен честно работать, я прошу его уйти сразу. Не подвергайте лишней опасности своих товарищей.

Он замолчал, и я быстренько закрыла рот. На миг наши взгляды встретились. Я быстро отвернулась, но перед этим мне показалось, его глаза снова изменили цвет. Может, такие глюки – проявление потери магии?

– А теперь, раз вопросов, как и желающих нас покинуть, нет, прошу на завтрак. Хейлин очень старалась сегодня. Нужно оценить ее заботу.

Народ медленно потянулся к выходу. Кажется, все были в шоке, да я и сама слабо понимала, что сейчас произошло. Уилл, которого мы все знали как довольно простого и юморного парня (пусть иногда он и бесил меня до зубовного скрежета), изменился. Я не могла себе представить, чтобы этот холодный и рассудительный предприниматель называл меня Котлеткой. Скорее, Уилла можно было бы увидеть в компании отца на деловом обеде. Но никак не на моей постели, сочиняющим дурацкое письмо.

Я оцепенела, не зная: то ли вместе со всеми идти в столовую, то ли попытаться поговорить с Уиллом. До того, как он выступил со своей речью, я хотела немного сгладить прощание и рассказать о том, что папа мне поможет и его спор меня не убьет. Но теперь…

Демон раздери, я впервые в жизни не чувствовала себя ровней мужчине!

Я была на королевском приеме и заигрывала с принцем Берноном, а сейчас робела перед владельцем пары тоннелей, продолбленных в горе?!

– Котлетка! – окликнул меня Уилл, когда я все-таки решилась позорно сбежать.

Пришлось обернуться.

– Хейлин… мне стоило сказать тебе раньше, но я и так слишком много врал, что еще одна ложь сильно облегчила жизнь.

– Это не мое дело, Уилл. Ты можешь делать то, что тебе заблагорассудится. Но если хочешь знать, я поговорила с отцом, и он сказал, что болезнь не такая уж страшная. Сейчас исчезновение магии могут лечить. Я смогу жить, возможно, без способностей, но и это неплохо. Так что твой спор не натворил ничего непоправимого.

– Но я тебе больше не нравлюсь? – последовал совершенно неожиданный вопрос.

– Я не знаю. Мне нужно немного времени и… слишком много всего случилось. Я уже не уверена, кто я такая и чего хочу. Этот месяц здесь слишком многое перевернул. Мне нужно вернуться с папой домой, чтобы начать лечение. Если будешь в Хиглейк-граде, то заезжай.

Он долго молчал. И, в общем-то, слова уже не были нужны.

– Я не приеду в Хиглейк-град, Котлетка. Больше не приеду.

– Ну, меня тоже вряд ли занесет судьба на крайний север. Хотя кто знает, какие бутики у вас тут откроются через пару лет.

– Ты злишься на меня?

– Уилл, я не знаю. Я больше не та Хейлин, которая сюда приехала. И я не готова к тому, что на эту новую Хейлин свалилось. Может, и хорошо, что все закончится вот так быстро.

– Да, наверное.

От спазма заболело горло, но каким-то чудом слезы не пролились на щеки, не оставили влажные дорожки на тронутой морозной сухостью коже.

– Умбрю заберешь с собой?

– Да.

– Хорошо. Она милая тварюшка, одна не выживет. Ладно, Хейли, собирайся. Метель скоро утихнет, за вами прилетит дракон. Выздоравливай. Новая Хейлин намного лучше прежней.

Он наклонился и осторожно коснулся губами моих. Замешкавшись на пару секунд и не закрыв глаза, я увидела, как его стали зелеными. Не чудится…

Последний поцелуй. Невинный, простой, как молодое вино. Другой. Тот, который я запомню.

– Что ты скрываешь, Уилл? Какой ты на самом деле? Сколько еще у тебя тайн? – спросила я.

– Всего одна, Хейли. Но тебе ее знать не следует.

* * *

К вечеру метель действительно утихла. Я собирала вещи, поражаясь, как в такой маленькой комнате можно хранить так много всякого хлама. Тигра валялся на кровати, свесив пушистый хвост к полу, где с ним игралась Умбря. Они перестали друг друга бояться. Все же мне удалось донести мысль, что теперь мы будем жить все вместе.

Папа сидел в кресле, наблюдая за моими сборами.

– А вот это все, – он обвел рукой раскиданные вещи, – обязательно тащить с собой?

– Да! – Я категорически отказывалась что-то оставлять. – Обязательно!

Дело в том, что горняки весть о моем отъезде восприняли с сожалением. Не все, конечно. В глазах Сержа я буквально прочитала облегчение. Он что, в постоянном страхе жил и десятой дорогой обходил мою комнату? Крепко его напугала Умбря, моя умница и защитница.

Но остальные, особенно Цвейг (который чуть ли не на крови поклялся, что едва закончит с контрактом, найдет меня в Хиглейк-граде и проведет по лучшим барам), страшно расстроились. Еще с десяток человек, к моему удивлению, принесли мне подарки. От этого я впала в настоящий ступор и половину ужина хлюпала носом.