Влад Хельсинг

– Кто? – спросил Цент. – Зомби? Ты притащил сюда мертвецов? Если так, то оставайся снаружи, вместе с ними. Потому что я сегодня гостей не жду.

Владик упал перед дверью на колени, и слезы хлынули из его глаз. Темные силы и вполовину не были бы так страшны, если бы им не подыгрывал Цент.

– Кто там? – услышал Владик голос Машки. – С кем ты разговариваешь?

– Да кто-то постучался, – ответил ей Цент. – Адресом, должно быть, ошиблись.

– Это я! – завопил Вадик, срывая голос. – Машенька, это я!

– Там же Владик! – опознала его Машка. – Впусти его.

– А стоит ли? – усомнился Цент.

– Ну, не снаружи же ему ночевать.

Цент что-то проворчал, кажется, удивлялся, в силу каких причин программист не может скоротать ночь на свежем воздухе, но дверь все-таки отпер. Едва та распахнулась, как Владик ворвался внутрь, едва не сбив с ног бывшего рэкетира.

– Мать моя! – невольно вырвалось у Цента.

– Господи! – ужаснулась Машка. – Владик, что с тобой?

– Закройте дверь! – вопил программист, дико вращая безумными от ужаса глазами. – Закройте ее и заприте на все засовы! Скорее!

Слегка напуганный ужасным видом программиста, Цент поспешил сделать так, как тот просил.

– Владик, что случилось? – допытывалась Машка.

Владик выглядел кошмарно. Вся его одежда была в грязи, лицо и ладони тоже. На физиономии красовались свежие синяки и царапины, но более всего пугали его глаза. Эти глаза слово бы заглянули куда-то по ту сторону ужаса, прямо в ад, в бездну, где обитают кошмарные монстры, способные лишить любого человека рассудка одним своим ужасающим видом. Программиста безостановочно трясло, а еще от него исходил резкий запах вулканического происхождения.

– Владик, что случилось? – повторила свой вопрос Машка.

Программист попытался что-то вымолвить, но из его рта донесся только зубовный лязг.

– Похоже, что-то серьезное, – с беспокойством поглядывая на Владика, заметила Машка.

Цент подошел к Владику, и наотмашь оформил ему крепкую пощечину.

– Что случилось? – строго спросил он. – Говори! Иначе выкину тебя наружу.

От удара по лицу взгляд Владика немного пояснялся.

– Нам надо уезжать! – выпалил он, переводя взгляд с Цента на Машку и обратно. – Сейчас же! Здесь нельзя оставаться!

Машка не на шутку встревожилась. Даже Цент, и тот нахмурился. Он, конечно, прекрасно знал, что программист отличается феноменальной трусостью, но в таком состоянии Владика он прежде не видел никогда.

– Ты, может быть, возьмешь и все расскажешь, – предложил он. – А уж мы, взрослые, решим, уезжать или нет.

– Надо, надо уезжать! – нервно затряс головой Владик. – Тут опасно! Тут ужас!

Цент повернулся к Машке и произнес:

– Сейчас я его бить буду. Если он не начнет рассказывать, а продолжит раздавать приказы, буду бить.

– Подожди, – попросила Машка. – Видишь, как он напуган. Тут нужен ласковый подход.

– Ласковые побои, это уже какое-то извращение, – неодобрительно покачал головой Цент. – Я против садомазохизма и иных отношений бездуховного типа.

Машка подошла к Владику, сняла с того мокрую и грязную куртку, и нежно обняла за плечи.

– Все хорошо, – заверила она Владика, поглаживая того по спине. – Ты в безопасности. Не бойся. Просто расскажи нам, что с тобой случилось.

– Да живее, – добавил Цент. – Иначе я расскажу, что с тобой случится в самое ближайшее время. А потом еще и покажу.

Владик отдышался, собираясь с мыслями. Он не знал, какими словами передать соратникам пережитый им ужас. Даже просто говорить о чудовищном нечто, что повстречалось ему у родника, было страшно. А ведь Владик так и знал, что этим все и кончится. Что его поход к старой церкви дорого ему обойдется. То существо, что увидело его там, положило на него глаз. И теперь хочет положить еще и зуб.

– Ты уснул-нет? – проворчал Цент. – Так, методика ласки и нежности не работает. Предлагаю воспользоваться моей системой дознания. Начну с выкручивания конечностей из суставов, а там, глядишь, и до паяльника дойдем.

– Я расскажу, – быстро произнес Владик. – Я все расскажу. Понимаете, там, в ложбине, я видел….

Он запнулся, не зная, какими словами описать это существо. Он и сам не успел его толком разглядеть. Заметил лишь, что оно было во всем черном, на фоне чего ярко выделялось белое, как мел, лицо. Да и лицо ли это было?

– Что ты видел? – спросила Машка. – Рассказывай, не бойся.

– Рассказывай, но бойся, – поправил ее Цент. – Помни, что ответственность за базар еще никто не отменял.

– Я видел что-то, – выпалил Владик.

– Что-то? Что-то – что?

– Точно не знаю. Оно было там, среди деревьев. Стояло, и смотрело на меня.

Машка явно встревожилась, и вопросительно посмотрела на Цента. Тот оставался невозмутимым.

– Очкарик, просто опиши, что ты видел, – предложил он. – Это был человек? Мертвец?

– Я не знаю, – глотая слезы, промямлил Владик.

– Ну, у него были руки, ноги, все остальное?

– Я не рассмотрел. Но у него было лицо. Белое лицо. Кажется, это было лицо. И оно было во всем черном….

Владик затрясся, заново переживая тот ужас, который он испытал у родника.

Цент, нахмурившись, произнес:

– Ну, допустим. И что было дальше? Что это существо делало?