Влада (СИ)

Но это так скучно. Жить без цвета, запаха, без тёплого дощатого пола под босыми ногами, без липкого сока свежей земляники, без старой книжечки в кармане, без бутербродов с ветчиной, без лёгкого платьица, обнажающего колени.

Девушка не беспокоится. Она знает, что Вселенная, не в силах быть одинаковой и стоять на месте, скоро догонит её. И вернёт ей «Вендетту», щенка и её саму. Нужно только немного подождать.

Рассыпанной во времени по кусочкам, ей всё равно, сколько ждать: несколько миллионов лет или долю секунды. Это ведь почти одно и то же. Ей бы хотелось улыбнуться, но все эмоции тоже на борту катера, или ещё дальше, в белой палате — там они самые сильные.

Проходит вечность, но ничего не происходит.

Нужно что-то исправить. Для этого нужно представить себя всю. Понять себя в любом проявлении.

Наложница китайского чиновника, играющая на гучжэне. Это красиво. Множество шёлковых слоёв ханьфу, и плектры на кончиках пальцев, и звонкие мелодичные голоса струн. Она опускает глаза от смущения.

Она — обнажённая девушка-оруженосец воинственной Ари, летящей на коне. Это увлекательно и на грани гибельного восторга. Огненная лошадь, которую она сама погоняет и сжимает сильными коленями, звучит как тысячи цитр и соперничает с ветром.

Художница, ослеплённая вспышкой встречных фар. Это почти как взрыв сверхновой, и поющий звук мотора — как натянутая струна в момент перед тем, как лопнуть со звоном от напряжения.

Одинокая старшеклассница, справившаяся с тёмной волной и дрожащая на берегу. Она обнимает себя за плечи, смотрит в небо и с облегчением видит неяркие звёзды. И только тогда начинает одеваться.

Босоногая девушка в пионовом платье крутит педали велосипеда — ароматы трав густые, замечталась и едва затормозила на краю обрыва. В подошвы впиваются острые камешки. Вокруг из звенящей тишины выплывают звуки: деловито переговариваются птицы, гулко жужжат осы, шелестит трава. Ноги дрожат, как натянутые струны, и васильковое марево тоже дрожит.

Влада, всё ещё в пустоте, проводит по струнам — обнажённой ладонью, мыслью, всем телом, волосы её звенят как мелодия, а струны обжигают беззвучным колебанием.

Вселенная распускается цветком, и аромат её доходит до Влады в следующее мгновение. Взрыв поначалу всегда кажется бесшумным.

Ещё через мгновение девушка кубарем вылетает из штурманского кресла и растягивается на полу. Спутник бросается к ней и лижет в щёку. Девушка улыбается, треплет его за уши и, неловко поднимаясь, идёт к пульту: разворачивать «Вендетту» обратно. Во рту привкус крови, но зато теперь она может улыбаться по-настоящему, а не мечтать об этом. Ей нравится снова ощущать своё тело — до кончиков пальцев.

Абрикосовый закатный

Блаженное тепло разливается по пальцам рук, запястьям, волной расходится к плечам, заполняет грудь и живот. Девушка чувствует себя цветком, расправляющим лепестки навстречу солнечным лучам. Внизу непривычное ощущение холодной пустоты, но сотни маленьких иголочек начинают покалывать кожу, ступни тоже разогреваются, и волна тепла поднимается к коленям и к бёдрам. Влада раскрывает глаза и слабо улыбается.

— Ты могла бы хотя бы немножко подождать, а не сбегать без меня,— говорит ей Марина. У неё на щеках блестят застывшие дорожки слёз.— Я бы хотела быть твоей сообщницей.

— Я не против.— Теперь тепло даже глазам.— Я теперь всё чувствую.

Свет тоже тёплый. День клонится к вечеру, снежные тучи разлетелись кто куда, и сквозь голые ветви уходящее солнце струится абрикосовыми лучами.

— Знаешь, как страшно было увидеть тебя на полу? Я захожу, а ты лежишь внизу…

Влада думает секунду:

— Как тогда, да?

Большая, длинная, космически огромная пауза.

— Да,— высохшим голосом говорит Марина. И пытается откашляться.— Получается, ты знала, что это я?

— Твои зелёные глаза. Они были такие испуганные тогда. Это я отчётливо запомнила. И ещё как ты в руль вцепилась.

Галактическую тишину нарушает только всхлипывание Марины.

— Ты меня не ненавидишь?

— За что? — удивляется Влада.— Ты же не специально. Слушай. Теперь… Ты меня покатаешь на машине? Мне так надоело это кресло, в котором ты меня всё время возишь.

Марина качает головой:

— Я её продала почти сразу же.

— Вот почему я в такой хорошей палате, да?

— Ну… Да.

Влада медленно подтягивает к себе ноги и обнимает колени.

— Какая ужасно дурацкая чушь. Всё равно когда-нибудь покатаешь. Хотя ты и так для меня столько делаешь…

— Обещаю,— кивает Марина. Она садится на краешек кровати рядом.— Ты теперь всё чувствуешь… Мы должны это отметить.

Влада улыбается и кивает.

— Слушай. Я сейчас долетела до края Вселенной и побывала где-то за пределами.

Ослепительно-белый

В последний момент Влада выворачивает руль вправо, выезжает на обочину — к счастью, на тротуаре в этот час пустынно,— а огромный джип с раскосыми монгольскими фарами, вильнув в сторону, мгновенно исчезает за поворотом. Дорога снова пустеет.