Владигор. Римская дорога

А потом Владигор погрузился в сон… Ему снился замок в Ладоре. Почему-то он был украшен портиком с колоннами коринфского ордера. Их позолоченные капители подпирали фронтон с барельефами, на котором гордые римские боги мчались на колесницах и метали в непокорных людей молнии… А на площади перед дворцом стояла лестница — двойная лестница Гордиана с храмом Минервы-Эрганы, покровительницы всякого ремесла, наверху, и рядом с нею триумфальная арка. И бесконечная вереница людей тянулась, проходя под нею. Впереди шествовали трубачи, за ними темнокожие силачи несли башни, изображающие города, огороженные зубчатыми стенами, и картины, на которых крошечные человечки размахивали мечами, и скакали обезумевшие кони, и тучей летели стрелы. Вслед за картинами везли на телегах золото и серебро, захваченное в походе, и грузно ступали увитые венками быки, предназначенные для жертвоприношений. Потом шли пленные вожди в пестрых восточных одеждах и женщины в легких полупрозрачных нарядах, в цепях, но увешанные драгоценностями, ликторы со своими неизменными пучками розог, арфисты и воскурители фимиама. И наконец колесница, и на ней в пурпурной тоге императора и золотом венке триумфатора… сам Владигор со скипетром из слоновой кости в одной руке и лавровой ветвью — в другой. За колесницей следовали солдаты, оставившие оружие у стен города, чтобы пройти под аркой в знак очищения от прежних убийств, крови и насилия, от грязи, сопровождающей войну. Владигор повернулся, уверенный, что рядом с ним на колеснице восседает Гордиан, но увидел вместо него Максимина в забрызганном кровью и грязью красном плаще, в чешуйчатом нагруднике, без шлема. В седых всклокоченных волосах застряли какие- то ветки и клочья липкой зеленой тины. Владигор не сразу заметил, что голова великана пришита к торсу грубыми стежками толстых ниток. Максимин смотрел куда-то мимо, и его лиловые губы шевелились, но Владигор не слышал его слов. Он хотел столкнуть убитого с колесницы, но тот даже не дрогнул от удара. Мертвый, он был уже неодолим, навеки со своим победителем, навсегда — в его колеснице…

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ДОРОГА В ЦЕРЦЕЗИУМ

Стрелы черным дождем затмили лучи Гелиоса,

И жертвы свои к иссохшей земле пригвоздили.
Кони несутся и топчут недвижные трупы.
Меч, опьяневший от крови, разит с одного лишь
                                                                 удара.
Пора колебаться весам твоим, злая Фортуна!

Синегорские летописания. Римская книга, XXXI. (перевод с латинского)

Глава 1 ПОСЛАНЕЦ ЗЕВУЛУСА

Владигор не сразу понял, что происходит. Конь под ним заржал и встал на дыбы, забил ногами в воздухе и грохнулся на спину, будто намеренно собирался раздавить своей тяжестью всадника. Владигор вовремя успел соскользнуть на землю. Освободившись от седока, вороной тут же вскочил на ноги и понесся по полю так, будто за ним по дороге гналась стая волков. Поначалу Владигор кинулся бежать следом, призывая взбесившегося жеребца вернуться, но потом понял, что это бесполезно. Еще две лошади, точно так же сорвавшиеся в порыве безумия с привязи, проскакали мимо, а за ними, сильно отстав, вприпрыжку мчался осел. Привязанные сумки, сползли набок и волочились в пыли, осыпая землю финиками. Хозяина осла нигде не было видно. На ближайшей вилле, спрятавшейся в тени огромных сосен, громко и на разные голоса выли собаки. А с деревьев слетели птицы и кружили в вышине, оглашая округу протяжными тоскливыми криками. Владигор решил зайти на виллу и разузнать, что за безумие охватило четвероногих и крылатых тварей. Но он успел дойти только до ворот — земля у него под ногами закачалась и поползла куда-то вбок, будто огромная скользкая змея. Владигор невольно ухватился за ствол ближайшего дерева, и тут мощенная плитами дорога покрылась трещинами, а затем стала проваливаться вниз. Взметнулся, клубясь, столб коричневой пыли. Трещина, извиваясь, подползла к воротам виллы и сожрала их. Зеленые кроны сосен беспомощно взметнулись, как руки тонущего человека, и тоже исчезли. А следом раскололся и сам дом — одно крыло его накренилось, а потом медленно, будто нехотя, — обрушилось. Крики людей потонули в грохоте падающих стен.