Владимир

А потом она творит еще одну молитву за убогого гридня Тура, который всю жизнь идет рядом с ней, помогает ей в горе, а ныне охраняет ее сына Владимира.

Свеча догорает. Малуша поднимает голову. Светает. Скоро начнется новый день, можно бы еще отдохнуть немного. Но Малуша больше не ложится. Она прячет в скрыне под ложем Роженицу, гасит свечу, выходит из пещеры, останавливается у порога.

Здесь все прекрасно. За Днепром словно насквозь просвечивает багряное небо; вверху гаснут последние звезды; напоенный запахами цветов воздух напоминает вино; где-то за Днепром кричат многоголосые птицы.

Малуша стоит, любуется миром, и душа ее радуется. Поезжай спокойно, сын мой, княже Владимир, мать твоя благословляет и молится за тебя!

КНИГА ВТОРАЯ ВАСИЛЕВС

КНИГА ВТОРАЯ ВАСИЛЕВС Глава первая

1

Рано на заре в поле, где-то между двумя рядами высоких курганов, на вытоптанном несметным количеством ног и копыт гостинце, послышался глухой шум.

Прошло немного времени, и солнце, выглянувшее из-за небосклона, осветило продвигавшиеся один за другим многочисленные загоны, поле загудело, как туго натянутый бубен, далеко прокатилось эхо от конского топота, голосов воинов, лязга щитов.

Полки шли за полками, тысячи за тысячью, под знаменами, на которых были намалеваны или вышиты страшные лики богов, богини-девы, священное дерево береза, огромные петухи. Впереди неслись комонники, за ними в тучах рыжей пыли шло пешее войско; позади – на возах, запряженных шестью – восемью лошадьми, а порой и десятком сильных волов, тянулся обоз.

Впереди извивавшегося, точно исполинский полоз, бесконечного потока под длинным, слегка уже выцветшим голубым стягом с тремя скрещенными золотыми копьями ехала старшая дружина, а во главе ее витязь.

Был это уже не молодой муж с загорелым и обветренным лицом. Из-под позолоченного, увенчанного зеленым елов-цом шлема выбивался седоватый чуб – знак княжеской власти, чело прорезали глубокие морщины, длинные, тронутые сединой усы спадали на багряное корзно.

Однако прищуренные глаза, усталые, но ясные и светлые, руки, крепко державшие повод, пружинистые ноги в литых роднянских стременах – все это говорило, что лет князю не так много, а состарился он в походах.

Впереди войска, продвигавшегося на рассвете в поле, ехал сын Святослава, великий князь Руси Владимир.

Подобно отцу, провел он много лет в походах, спал прямо на земле, постелив попону и подложив под голову седло, ел вяленую конину с сухарями и запивал водой.

Однако между походами сына и отца была большая разница. Князь Святослав весь свой век боролся и голову сложил на брани с врагами Руси – печенегами, хазарами, роме-ями, а Владимиру, хоть он жил окруженный теми же врагами, пришлось поначалу идти с мечом в родные земли, которые были покорены врагами во время его усобицы с Яропол-ком или откололись по своей воле и не желали платить Киеву дань.

Этим он напоминал свою бабку, княгиню Ольгу, которая собирала и устрояла землю Русскую, ездила на санях из Киева в далекий Новгород, полагала с землями ряд, устанавливала уроки и уставы, а Древлянскую землю примучивала оружием.

Но гораздо больше, чем княгине Ольге и князю Святославу вместе, приходилось теперь деять их внуку и сыну Владимиру. На его долю выпало тяжкое бремя – брани, походы.

На заре своей жизни (а у жизни, как известно, есть свое утро, день и вечер), всего двадцати лет от роду, молодой, сильный Владимир идет на запад, чтобы вызволить и защитить червенские города и русские земли, захваченные польским князем Мешко.

Овладев Перемышлем, Червеном и еще множеством городов и весей и, наконец, всею Червенской землею, князь Владимир узнал много такого, о чем в Киеве до того не имели понятия. Князь Мешко шел на Русь не один. За его воинством, зачастую и плечом к плечу с ним, двигались охочие конные полки немцев, наемные дружины варягов, все с не-немецкими мечами, в крепких латах, с высокими щитами. Хорошо еще, что у русских воинов были обоюдоострые мечи, и люди Червенской земли, помогая воинам Владимира, били врагов в лоб и со спины.

Однако не всех врагов можно было рубить и гнагь мечом.

С воинами Мешко и германского императора Оттона в землю Червенскую, подобно саранче, двинулось множество священников во главе с калобрезским епископом, благове-стником папы Рейнберном. И покуда польские воины захватывали червенские города и веси, священники низвергали древних богов, хватали людей и крестили их именем наместника Бога на земле – римского папы.

Освободив Червенскую землю, князь Владимир велит ставить снова в городах и весях деревянных богов и со всеми жителями первый воздает им благодарственную жертву.

Он движется далее на запад; проходит по землям, где испокон веку сидят русские люди; переваливает через высокие Карпаты, спускается в долину, где над быстрою рекой раскинулся Ужгород; идет вдоль Тиссы, по правому берегу которой живут угры, обходит гору Говерлу и замыкает круг в Карпатах.