Владимир

– Боги! Вы даровали нам победу на брани, благодарим вас, боги, за великую вашу помощь, даруйте нам, боги, мир в землях Руси, за что славим вас и молимся вам, боги!

И все люди за ним повторяли:

– Славим вас и молимся вам, боги!

3

Теплый очаг родного дома… В вечернюю пору вернувшиеся из похода воины сидят в тесном кругу своих родных, поминают мертвых, молятся за живых.

Князь Владимир встретился с семьей у очага в трапезной, где ждали его Рогнеда и дети, у очага, где – как он верил – незримо витали души пращуров.

Переступив порог трапезной, он приблизился к Рогнеде. Протекшие с тех пор, как она приехала из города Полоцка в Киев, годы сделали свое дело: лицо ее сохранило мягкость и привлекательность, но седина уже прошивала лен волос, лоб пересекали морщины, а когда-то голубые глаза подернулись грустью.

– Ты что плачешь, Рогнеда?

– От радости, что вижу тебя, княже… – Она касалась руками его плечей, груди. – Слышала, знаю, что на сече был ранен.

– Что вспоминать? – Лицо его озарилось улыбкой. -Задело слегка. Нынче уже здоров…

– Не говори так, не говори, Владимир! Твои же воеводы рассказывали, что ты был тяжело ранен, под самое сердце. Душой чуяла, как ты страдал. Почто ты, муж мой, всегда первым идешь в бой, прямо на копья?!

Князь Владимир даже рассердился:

– Зря слушаешь воевод, Рогнеда! Рана уже зажила, нет ее больше… Не горюй, не печалься, цел я и невредим.

Поглядывая на сыновей, он добавил:

– А идти впереди воинов должен. Так делали отцы мои, так буду делать и я. На брани я не токмо князь, но и воин.

К нему подошли дети: невысокий, белокурый, глазами и обликом похожий на мать Вышеслав; сильный, коренастый, неразговорчивый Ярослав; стройный, с черными волосами, остроносый красавец Мстислав; братья-близнецы Всеволод и Изяслав и самые младшие, совсем юные Святослав и Брячеслав.

Вместе с детьми подошел к Владимиру и Святополк, сын Ярополка – жилистый юноша с нахмуренным лицом и черными быстрыми глазами. Князь Владимир и Рогнеда растили его наравне со всеми детьми. Однако приручить его, вызвать в сердце приемыша привязанность было трудно. Подойдя к князю, он поклонился, глянул исподлобья и тотчас отошел.

Не было среди сыновей Позвезда. Князь знал, что в прошлую зиму в городе свирепствовал мор, от которого и умер сын. Однако, согласно обычаю, мертвых поминать не следовало – души их витали тут же, в трапезной, над очагом.

Последней подошла к отцу дочь Предслава, белокурая красавица с голубыми глазами. Она плакала – одновременно с братом Позвездом умерла ее сестра Горислава.

– Не тужи, не плачь, Предслава! – целуя дочь, прошептал ей на ухо Владимир. – Я привез тебе подарок – зеленое монисто из Тмутаракани.

Кормилица Амма, которая за эти годы превратилась в настоящую старуху и даже сгорбилась, тоже приблизилась к князю и низко ему поклонилась.

Над очагом вился дымок и уходил в широкогорлую трубу, на жарких золотистых углях догорала жертва, – князь Владимир с семьей молча стоял и ждал, когда пращуры получат свою долю.

Потом все уселись за стол – князь и княгиня в красном углу, дети по сторонам. Как приятно после далекой дороги положить усталые, тяжелые руки на стол, видеть перед собой знакомые, но сейчас какие-то непривычные родные лица, взволнованные, ласковые взгляды жены и детей, погрузиться в тишину отчего дома, нарушаемую лишь стрекотанием сверчка.

В этот вечер князь Владимир был доволен, счастлив. В трапезной становилось тепло. Амма внесла и поставила на стол серебряные подсвечники с прозрачными восковыми свечами. Ужинали, согласно обычаю, молча.

И никому из них не хотелось покидать этот уголок, где на жертвеннике дотлевали угли, где было тепло и уютно и после долгих дней и лет собралась наконец вся семья…

Князь Владимир подумал и начал рассказывать жене и детям о далеких походах.

Затем наступила ночь – не под мерцающими звездами в поле, где дует резкий ветер, а под попоной твердая холодная земля, – нет, князь Владимир сидел в теплой опочивальне, рядом была Рогнеда, а за раскрытым окном в лунном свете поблескивал плес Днепра, откуда-то издалека-издалека доносилась грустная, спокойная, как днепровская волна, песня.

– Даже не верится, что я здесь, дома, вижу Киев, Днепр, тебя, детей, – вырвалось у Владимира.

– Дома, дома, дома! – прошептала Рогнеда, положив ему руки на плечи.

– Как выросли и возмужали дети! Ярослав и Мстислав -богатыри. Святослав, Всеволод и Брячеслав – хороши лицом, а Предслава – красавица: вспомнились Полоцк и ты, Рогнеда!

Тепло стало у нее на сердце от слов Владимира при напоминании о далеком Полоцке, минувших днях.

– Хорошие у нас, Владимир, дети, все я делала, как ты повелел, были у них наставники, учили их ездить на коне, владеть мечом… Мстислав день и ночь не сходил бы с коня, Святополк первый в Киеве мечебитец.

– Хорошо, очень хорошо! – с довольной улыбкой заметил Владимир.