Читаем Владимир Ильич Ленин: гений русского прорыва человечества к социализму полностью

На этом фоне поведение Плеханова подвело своеобразный итог в его падении в социал-шовинистском и оборонческом угаре, который только подчеркивает, как урок, на будущее, как мировоззренческие уступки, слепое следование догматике, ведет к историческому предательству того дела, которому человек служил всю жизнь.

Плеханов оказался на самом правом крыле меньшевизма. Он принял активное участие в так называемом « Государственном совещании», которое было собрано из купцов, промышленников, помещиков и банкиров, бывших членов Царской Думы, прирученных буржуазией меньшевиков и эсеров, чтобы прикрыть готовившийся корниловский переворот. Плеханов произнес на этом совещании позорную для старейшего марксиста речь, призвав к отказу от революции, от классовой борьбы, к «соглашению» с Рябушинским и другими контрреволюционными заправилами «торгово-промышленного класса».

«Россия переживает теперь капиталистическую революцию , – игнорируя сами факты и логику событий, говорил Плеханов, — а когда страна переживает капиталистическую революцию, то рабочему классу захватывать власть, полную политическую власть, совершенно неуместно» [393] . И далее, Георгий Валентинович продолжил: « И если пролетариат не хочет повредить своим интересам, а буржуазия не хочет повредить своим, то и тот класс и другой класс должны bona fide (т.е. добросовестно, С.А.) искать пути для экономического и политического соглашения» (мое замечание: бывший марксист высокого ранга спускается до уровня утопии классового мира, когда два класса добросовестно заключат соглашения, чтобы и овцы были целы, и волки сыты, и голода не было, С.А.).

Перед масштабными задачами Великой Русской Социалистической Революции он, Плеханов, оказался политическим банкротом, пигмеем, если иметь в виду масштаб задач, которые надо было решать, и практико-мировоззренческий горизонт, который сделал эти задачи не по масштабам его мировоззрения, ценностей и мужества понимания новых реалий, связанных с эпохой империализма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Молодой Маркс
Молодой Маркс

Удостоена Государственной премии СССР за 1983 год в составе цикла исследований формирования и развития философского учения К. Маркса.* * *Книга доктора философских наук Н.И. Лапина знакомит читателя с жизнью и творчеством молодого Маркса, рассказывает о развитии его мировоззрения от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму. Раскрывая сложную духовную эволюцию Маркса, автор показывает, что основным ее стимулом были связь теоретических взглядов мыслителя с политической практикой, соединение критики старого мира с борьбой за его переустройство. В этой связи освещаются и вопросы идейной борьбы вокруг наследия молодого Маркса.Третье издание книги (второе выходило в 1976 г. и удостоено Государственной премии СССР) дополнено материалами, учитывающими новые публикации произведений основоположников марксизма.Книга рассчитана на всех, кто изучает марксистско-ленинскую философию.

Николай Иванович Лапин

Философия