Владимир Листенгартен

Наступили 1970-е годы и для евреев стало возможным эмигрировать из Советского Союза. Наш герой уехал в Америку и поселился на Брайтоне. Как и многие другие, он получал вспомоществование от государства как неимущий и, в то же время, занимался мелким бизнесом, но весь свой нелегальный доход получал наличными (работал «на cash», как говорят в Америке). Он был еще достаточно молод и однажды познакомился с женщиной, которая ему понравилась и на которой он собрался жениться. Надо было покупать обручальные кольца. Наш еврей зашел в ювелирный магазин и, выбрав покупку, стал рассчитываться, вынимая из кармана мелкие купюры и медленно считая их. Кассир не выдержал и сказал ему:

– Вам, вероятно, было бы гораздо проще выписать чек!

Еврей посмотрел на него и ответил:

– Если бы я умел писать, то был бы завскладом в Черновцах!

Заколдованный круг

 

Эмигрант, приезжая в Америку, даже не подозревает какой его ждет сюрприз. Дело в том, что американец с детства связан с автомобилем. Машины есть у каждого взрослого члена семьи. И когда сын или дочь достигают соответствующего возраста, к этому времени родители их или уже научили водить машину, или, по крайней мере, в семье есть машина, на которой можно учиться. Ученики старших классов заканчивают специальные курсы вождения непосредственно в школе и получают права. Эмигранты, особенно те, кто не водил машину в Союзе, сталкиваются с неразрешимой проблемой: чтобы научиться водить машину, надо ее иметь, чтобы иметь машину, надо ее купить, чтобы купить машину, надо иметь права, чтобы получить права, надо уметь водить машину, чтобы научиться водить машину, надо ее иметь… и т.д. Даже те, кто в Союзе водил машину, сталкиваются с более коротким заколдованным кругом: чтобы сдать на права, надо иметь машину, чтобы купить машину, надо иметь права… и т.д., выпадает только вопрос с обучением вождению машины.

Конечно, рано или поздно люди ухитряются прорвать этот заколдованный круг, но подчас сделать это бывает нелегко.

Сережа приехал в Америку один. Его жена ехать отказалась, а детей у них не было. Он долго размышлял по этому поводу и пришел к неутешительному для себя выводу: видимо, он не тот мужчина, за которого женщины держатся руками и ногами, ведь она просто и без особых размышлений согласилась его отпустить.

В небольшом американском городе, в котором он оказался, его с распростертыми объятиями встретила местная община. Но он понимал, что эта «любовь» ненадолго, через пару месяцев они его выпустят в «свободное плавание». За это короткое время ему предстояло довести свои очень небольшие познания в английском языке до возможности хотя бы объясняться. Надо было научиться водить машину, получить права и, наконец, купить подержанную машину, на которую у него вероятно денег хватило бы. И только после этого можно пытаться найти работу. В Союзе Сережа машины не имел и водить не умел. Он быстро понял, что проблема с машиной – это заколдованный круг, и вечерами, лежа в постели, часто думал, как же все-таки его разорвать? Но придумать ничего не мог.

Каждый день, выйдя из своей маленькой квартиры, которую снимал, он пешком шел в магазин купить что-нибудь из еды. Тротуаров на улице не было, как в некоторых городах Америки, и ему приходилось идти по проезжей части. Однажды, когда он шел, беспокойно глядя по сторонам и оглядываясь, опасаясь попасть под машину, около него притормозила новенькая красивая машина. Молодая женщина, сидевшая за рулем, спросила его по-английски:

– У вас что-то случилось, почему и куда вы идете пешком? Давайте я вас подвезу!

Сережа понял только, что его приглашают сесть в машину. Он подумал: «А почему бы не сесть, что я теряю? Если она бандитка, то пусть грабит, все равно, взять с меня нечего!»