Владимир Путин: третьего срока не будет?

Россия вообще не стремится вступить в Европейский Союз, и это не является ни ближней, ни дальней целью нашей страны – в отличие от Грузии и от нынешних руководителей Украины. Приоритетом для России является интеграция со странами СНГ и, в частности, образование единого экономического пространства с Белоруссией, Казахстаном, а если это будет возможно, и с Украиной. Идея о создании общего экономического пространства между Россией и Евросоюзом, которая была высказана еще в 1999 году, сегодня не является актуальной.

Сближение между Россией и Европой должно происходить, но этот процесс рассчитан на многие десятилетия, и он является частью глобального процесса интеграции, в который втягивается также вся Азия, вся Америка и вся Европа. В Европе никто Россию особенно и не ждет, и это не должно никого из нас ни раздражать, ни удивлять. Россия слишком велика, и у нее свой путь и свои союзники. Вызывает недоумение лишь то, что все боле явные попытки отгородиться от России многие западные политики мотивируют не размерами или исторической индивидуальностью России, которая просто не помещается в Европе, а тем, что Россия якобы уходит от демократии и склоняется к авторитарным методам руководства. Это надуманный и фальшивый мотив, и политику Брюсселя на этом направлении критикуют и некоторые более объективные западные эксперты.

Так, например, директор Центра российских и восточно-европейских исследований в Бирмингеме Фил Хэнсон писал: «Реакция Европы на процессы, происходящие в России, мягко говоря, неадекватна. Путин действительно гораздо более жесткий политик, чем Ельцин, и более склонен к тому, чтобы не давать оппозиции усиливаться. Однако на самом деле для демократических процессов всегда нужен большой промежуток времени, и в России все совсем не так плохо. Там достаточно свободы и честные выборы» [109] .

На протяжении вот уже многих десятилетий в Западной Европе идет процесс строительства «единого европейского дома». Западные социал-демократы и сегодня нередко повторяют в этой связи слова о своей цели по созданию Соединенных Штатов Европы. Формулы здесь могут быть разными, но речь идет не только о создании полностью интегрированного рынка, но и о предельном сближении систем государственного управления.

В последние пятнадцать лет в этот процесс включились и страны Восточной Европы. Одновременно происходит и расширение на Восток всех систем НАТО. Трудностей в этом деле очень много, и мы это видим, наблюдая за разработкой и принятием Конституции Европейского Союза. Очень сомнительно, что в «единый европейский дом» сможет войти и жить там даже Украина, Турция. О России речь не идет, она должна создавать по соседству свой «российский» или «евразийский дом». Россия вызывает опасения у многих стран Запада, но многое в этих опасениях проистекает не от трезвого анализа, а от предрассудков.

«Россией пугали, пугают и будут пугать – таковы реалии. Западу это удобно и выгодно, – так писал после Беслана известный французский писатель с русскими корнями Морис Дрюон, который в 2003 году посетил Россию и был принят в Кремле В. Путиным. – На Западе не знают русских реалий и даже не представляют их. Более того, в умах абсолютного большинства людей на Западе и по сей день нет никакой разницы между Советским Союзом и нынешней Россией. Я называю это "моральным ревматизмом", оставшимся в наследство еще от сталинских времен. Такая амальгама понятий и предоставлений необычайно опасна: на сибирскую губернию – умышленно или нет – проецируется экономическая и политическая модель американского графства или швейцарского кантона. На самом деле Россия просто-напросто существует иначе, по отличным от западных правилам игры» [110] .

Не претендуя на членство в ЕС, Россия намерена принимать участие в ряде других более широких экономических и иных объединений, и это обстоятельство создает ряд трудностей в наших отношениях с Европой. Одним из таких «камней преткновения» стал, как известно, вопрос о вступлении России в ВТО – Всемирную торговую организацию.