Владимир Суслов

В архитектурных формах деревянных зданий отразились технические и эстетические свойства дерева вместе с функциональными требованиями. Исходной единицей объемно-планировочного решения любого деревянного здания, будь то изба, амбар или церковь, является клеть, форма и размеры которой продиктованы свойствами материала. Стена из круглых бревен имеет своеобразную фактуру; наряду с этим можно делать стены гладкие (из брусов на четыре грани) или «грановитые» (при отеске бревен на шесть и более граней).

Форма крутой скатной кровли жилого дома дает возможность быстро отводить дождевую воду и предупредить провисание стропил под тяжестью снегового покрова; ряд деталей кровли рассчитан на защиту ее и стен дома от воды и ветра: например, потоки - желоба у свеса кровли, гнеты, прижимающие дрань. Конструктивная основа крыши ясно воспринимается: ее составляют стропила с обрешеткой, на которую укладывалась солома, позднее доски - «дрань». Такую же целесообразность отмечает Суслов в конструкции крылец, потолка (наката), шатров церквей.

«В церквах нашего далекого Севера, вследствие частых непогод, положительно требовалась или шатровая форма, или какая-нибудь другая, но только наименее способная к залежам снега и медленному скату дождя». Но кроме утилитарной задачи, не меньшую роль здесь играло и стремление к художественной выразительности здания, стремление «к высоким формам зданий, которое так свойственно народам, живущим в огромных равнинах» [3].

Переходя к формам каменной архитектуры, В. В. Суслов отметил, что те же причины повлияли на трансформацию плоских куполов каменных зданий, пришедших на Русь из Византии. Оспаривая взгляд на луковичное покрытие как на деталь, заимствованную из мусульманской архитектуры, Суслов предложил убедительную гипотезу происхождения характерной русской луковицы. Первые христианские храмы на Руси имели полуциркульный с отливом купол, но «вследствие климатических условий, купол в вершине своей получает некоторое заострение». Затем, чтобы «защитить верхнюю часть барабана от сырости, неизбежно получающейся при наших частых непогодах, бока купола раздвигают, делают пучину… Но так как новая форма при той же высоте была бы очень сплюснута, то весь купол несколько вытягивают вверх» [3].

Эволюция церковной главы (по Суслову)

Анализ трехлопастного венчания церкви Спаса-на-Сенях в Ростове

Суслов обладал острым инженерным мышлением, хорошо чувствовал работу конструкций, применявшихся в древних сооружениях, умело читал конструктивную схему здания. Именно поэтому он трактовал архитектурную форму по Далю, отыскивая ее первоисточник в рациональной конструкции. Так, представляют интерес сусловские суждения о происхождении трехлопастного завершения фасада, широко распространенного в новгородской архитектуре, и кокошников - излюбленного декоративного приема русской архитектуры XVII века.

Вопрос о происхождении трехлопастной формы фасадов церквей типа церкви Федора Стратилата вызвал полемику на XV археологическом съезде в Новгороде [40]. Одни ученые усматривали в ней стилизацию византийского тройного окна, другие - прием, заимствованный на Западе или в Грузии, третьи видели в ней «романское влияние при посредстве византийского». В этой дискуссии выделилось логической ясностью мнение В. В. Суслова, который указал на конструктивное происхождение фронтонных покрытий этого типа: «троечастное деление стен новгородских храмов соответствует сочетанию коробовых и полукоробовых сводов храма».

Кокошники, по мысли Суслова, ведут свое начало от повышенных подпружных арок, примененных в перекрытиях церквей типа церкви Михаила-Архангела в Пскове. Выходя поверх кровли, под-пружные арки образуют четыре внешних полукруглых выступа под барабаном. Это и есть прообраз кокошников. Псковичи, «главные зодчие наших храмов XIV - XV столетий», распространили этот прием в московской архитектуре. Впоследствии, при делении коро-бового свода нефов, появляется второй и третий ряд кокошников, что дало возможность уменьшить барабан (улучшив тем пропорции здания) и выгодно изменить направление распора, действующего на пилоны [7]. Суслов указал и на другую линию развития кокошников - в архитектуре шатровых церквей. Здесь они соответствуют угловым арочкам, образующим переход от четверика основания к восьмерику венчания. В сложной композиции церкви в Коломенском этот прием ясно вытекает из устройства боковых сводов, разделенных на арки, возвышающиеся друг над другом. Впоследствии кокошники становятся чисто декоративным элементом.