Владимир Высоцкий

Отбросив прочь свой деревянный посох.
Упав на снег и полежав ничком,
Я встал — и сел в «погибель на колесах»,
Презрев передвижение пешком.

Я не предполагал играть с судьбою,

Не собирался спирт в огонь подлить, —
Я просто этой быстрою ездою
Намеревался жизнь себе продлить.

Подошвами своих спортивных «чешек»

Топтал я прежде тропы и полы —
И был неуязвим я для насмешек,
И был недосягаем для хулы.

Но я в другие перешел разряды —

Меня не примут в общую кадриль,
Я еду, я ловлю косые взгляды
И на меня, и на автомобиль.

Прервав общенье и рукопожатья,

Отворотилась прочь моя среда, —
Но кончилось глухое неприятье —
И началась открытая вражда.

Я в мир вкатился, чуждый нам по духу,

Все правила движения поправ, —
Орудовцы мне робко жали руку.
Вручая две квитанции на штраф.

Я во вражду включился постепенно,

Я утром зрел плоды ночных атак:
Морским узлом завязана антенна…
То был намек: с тобою будет так!

Прокравшись огородами, полями,

Вонзали шило в шины, как кинжал. —
Я ж отбивался целый день рублями —
И не сдавался, и в боях мужал.

Безлунными ночами я нередко

Противника в засаде поджидал, —
Но у него поставлена разведка —
И он в засаду мне не попадал.

И вот — как «языка» — бесшумно сняли

Передний мост и унесли во тьму.
Передний мост!.. Казалось бы — детали, —
Но без него и задний ни к чему.

Я доставал мосты, рули, колеса, —

Не за глаза красивые — за мзду.
Но понял я: не одолеть колосса, —
Назад — пока машина на ходу!

Назад, к моим нетленным пешеходам!

Пусти назад, о отворись, сезам!
Назад в метро, к подземным переходам!
Разгон, руль влево и — по тормозам!

…Восстану я из праха, вновь обыден,

И улыбнусь, выплевывая пыль:
Теперь народом я не ненавидим
За то, что у меня автомобиль!

1972

Чужая колея