Владимир Высоцкий

Мне снятся крысы, хоботы и черти. Я

Гоню их прочь, стеная и браня.

Но вместо них я вижу виночерпия —

Он шепчет: «Выход есть. К исходу дня —

Вина! И прекратится толкотня,

Виденья схлынут, сердце и предсердие

Отпустит, и расплавится броня!»

Я – снова я, и вы теперь мне верьте, – я

Немногого прошу взамен бессмертия —

Широкий тракт, холст, друга да коня;

Прошу покорно, голову склоня,

Побойтесь Бога, если не меня, —

Не плачьте вслед, во имя Милосердия!

Чту Фауста ли, Дориана Грея ли,

Но чтобы душу дьяволу – ни-ни!

Зачем цыганки мне гадать затеяли?

День смерти уточнили мне они…

Ты эту дату, Боже, сохрани, —

Не отмечай в своем календаре или

В последний миг возьми и измени,

Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли

И чтобы агнцы жалобно не блеяли,

Чтоб люди не хихикали в тени, —

От них от всех, о Боже, охрани —

Скорее, ибо душу мне они

Сомненьями и страхами засеяли!

Париж, 1 июня 1980 г.

* * *

И снизу лед, и сверху – маюсь между, —

Пробить ли верх иль пробуравить низ?

Конечно – всплыть и не терять надежду,

А там – за дело в ожиданье виз.

Лед надо мною, надломись и тресни!

Я весь в поту, как пахарь от сохи.

Вернусь к тебе, как корабли из песни,

Всё помня, даже старые стихи.

Мне меньше полувека – сорок с лишним, —

Я жив, тобой и господом храним.

Мне есть что спеть, представ перед всевышним,

Мне есть чем оправдаться перед ним.

1980