Читаем Владимир Высоцкий полностью

Их восемь – нас двое, – расклад перед боем

Не наш, но мы будем играть!

Сережа, держись! Нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять.

Я этот небесный квадрат не покину —

Мне цифры сейчас не важны:

Сегодня мой друг защищает мне спину,

А значит – и шансы равны.

Мне в хвост вышел «мессер», но вот задымил он,

Надсадно завыли винты, —

Им даже не надо крестов на могилы —

Сойдут и на крыльях кресты!

Я – «Первый», я – «Первый», – они под тобою!

Я вышел им наперерез!

Сбей пламя, уйди в облака – я прикрою!

В бою не бывает чудес.

Сергей, ты горишь! Уповай, человече,

Теперь на надежность строп!

Нет, поздно – и мне вышел «мессер» навстречу, —

Прощай, я приму его в лоб!..

Я знаю – другие сведут с ними счеты, —

Но, по облакам скользя,

Взлетят наши души, как два самолета, —

Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: «В раю будет туго!»

Но только ворота – щелк, —

Мы Бога попросим: «Впишите нас с другом

В какой-нибудь ангельский полк!»

И я попрошу Бога, Духа и Сына, —

Чтоб выполнил волю мою:

Пусть вечно мой друг защищает мне спину,

Как в этом последнем бою!

Мы крылья и стрелы попросим у Бога, —

Ведь нужен им ангел-ас, —

А если у них истребителей много —

Пусть пишут в хранители нас!

Хранить – это дело почетное тоже, —

Удачу нести на крыле

Таким, как при жизни мы были с Сережей

И в воздухе, и на земле.

II. Песня самолета-истребителя

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990‐х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза