Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Высоцкий мужественен не только по внешнему облику, но и по складу мысли и характеру. К счастью, в его песнях нет самоуверен­ных интонаций, он больше думает о жизни и ищет решения, чем утверждает что-либо, в чем до конца уверен. Но думает он, отбра­сывая всякую возможность компромисса и душевной изворотливо­сти. Думает так, как сегодня думают и ищут лучшие из его поколе­ния. Безбоязненно, не стесняясь, он выносит к зрителю результат своих поисков, надеясь, что его поймут».

Нужно учесть, что статья была написана в начале 68-го года, когда Высоцкий не написал еще и третьей части своих песен и сти­хов, не спел еще самых лучших, не сыграл настоящих ролей в кино и Гамлета в театре. Это была первая публикация, где о Высоцком говорилось так подробно, да еще с фотографией!

Высоцкий прочел статью, находясь на съемках в Ленинграде, и сразу же позвонил в Москву Крымовой, чтобы поблагодарить. Очень своевременной была эта статья для него! В дальнейшем, вни­мательно наблюдая за творчеством Высоцкого на протяжении всей его жизни, Н.Крымова правдиво напишет о нем много умного и доброго. Она рано увидела в Высоцком то, что иные не смогли рас­слышать даже много позже. О Высоцком-актере изредка писали, а Высоцком-поэте — никто, кроме Крымовой. Она первой из теат­ральных критиков распознала его не только как актера, а как по­эта, но поэта, «насквозь пронизанного театром». А еще она назначи­ла себя «пресс-атташе Высоцкого». Талантливый театральный кри­тик, эталон строгого и независимого вкуса, она изыскивала любую щелочку в глухой цензурной стене, чтобы протиснуться со словом о Высоцком. Она не только писала сама, но, узнав, что кто-то на­меревается написать о Высоцком, тут же предлагала помощь и под­держку. Наталья Анатольевна ушла из жизни в январе 2003 года, и ее последней статьей была статья о Высоцком.

25 января — последний съемочный день «Интервенции».

Г.Полока: «Мы тогда отмечали его тридцатилетие. Прямо в па­вильоне. Фотографии шуточные: он озорничал, изображая то кокет­ливого идиота-именинника, то человека, который первый раз уви­дел фотоаппарат. Он был полон надежд...»

А после торжества он «развязал». Закончился более чем двух­летний период воздержания.

28 января спектакль «Павшие и живые». Высоцкий играет Ча­плина и Гитлера. Выходит на сцену в костюме Чаплина, но совсем не чаплинской походкой... Правильно говорит текст, но потом стал повторяться — трижды бормотал одно и то же. Зрители недоумева­ли, но слушали внимательно, мало ли что... У Любимова еще не та­кое бывает! Сцена с Гитлером была скомкана вовсе...

Вспоминает А. Меньшиков: «До этого я никогда не видел Вы­соцкого в таком состоянии, но тут догадался. Побежал за кулисы. Высоцкий уже исчез. Помню, плакала Зина Славина... Золотухин так переживал, что на сцене не допел до конца свою песню. В общем, для всех это было шоком! Я уже довольно давно работаю актером и знаю, что когда на сцене выпивший актер, то за кулисами это под­час воспринимается как цирк. Все почему-то веселятся, комменти­руют. А здесь все были в отчаянии».

То ли Высоцкий сам придумал, то ли со стороны ему кто-то внушил, что он последнее время (то есть в результате «завязки») переродился, стал хуже играть и писать. И вот срыв...

Ложиться в больницу боялся — еще свежими были впечатле­ния от прошлой «психушки». Однако в начале февраля пришлось лечь в санаторное отделение все той же Московской психиатриче­ской больницы № 8 им. Соловьева, в которой лежал в ноябре — декабре 65-го года. Лечащий врач — вновь Алла Машенджинова: «Единственным препятствием попасть к нам было нахождение в со­стоянии алкогольного опьянения. Все-таки у нас санаторное погра­ничное отделение. Трезвость была условием. Мы принимали боль­ных, которые не пили как минимум недею, то есть желание выле­читься должно быть у них вполне осознанным».

Высоцкий поступил в больницу трезвым, немного подавлен­ным, но с каждым днем лечения его настроение становилось все лучше.

— Ему не давало покоя чувство стыда перед близкими, перед своими товарищами по цеху, перед Любимовым, — вспоминает док­тор. — Он волновался, что сорвал спектакль, что у него опять не­приятности. После лечения, когда он приходил в себя, это все про­ходило.

В некоторых спектаклях делались замены, а на другие его при­возили из больницы. В такие моменты очень необходима поддержка друзей. И выяснилось, что в театре друзей не было. «Друзья» были заняты своей карьерой и семьей. В.Золотухин сказал при одной из замен: «Из всего этого мне одно противно, что из-за него я должен играть с больной ногой». А при другой замене поставил условие — 100 рублей за ввод.

Находясь в тяжелейшем состоянии, Высоцкий продолжает за­ниматься творчеством. Он пишет прозу — повестьЭто был своеобразный монолог пациента психиатрической клини­ки. Мрачно шутя, он назвал повесть — Дал прочесть Золотухину. Но тот, влюбленный в себя и свое собственное писание, не мог дать правдивой оценки...