Владимир Высоцкий без мифов и легенд

И действительно, атака в прессе, угроза закрытия театра, отъезд Марины и неопределенность их отношений, а тут друг, как по зову сердца,

Относясь к дружбе, как к чему-то святому, Высоцкий часто заблуждался в таком же отношении к нему «друзей». Иногда уда­валось это обнаружить сразу — и такой «друг» мгновенно вычер­кивался из памяти, а чаще «друзья» истину не проявляли. Более чуткая к этим вопросам Татьяна Иваненко уже давно определи­ла отношения между Высоцким и Кохановским по типу — «Мо­царт — Сальери».

В том, что Кохановский поменял Москву на Магадан, она раз­глядела не романтику, а меркантильность и жажду наживы. Это с очевидностью проявится, когда через год он оставит перо коррес­пондента и возьмет в руки лоток для просеивания золотоносного песка. А наивный в вопросах дружбы Высоцкий и здесь увидит ро­мантику.

«Сальеризм» Кохановского начался, очевидно, с того самого момента, когда в ответ на его «Бабье лето» Высоцкий выдал чуть ли не целый цикл ранних песен. «Володя был в центре внимания, — вспоминал Кохановский, — все девушки — его! У меня, конечно, бе­лая зависть...» В то время Кохановскому удалось издать тоненький сборничек своих стихотворений. Но что это по сравнению с оглу­шительной всенародной славой непечатаемого Высоцкого... Зависть поменяла цвет и требовала компенсации, а тут уж не до дружбы. Гарик-Васечек сделает попытку соблазнить Татьяну, притом, факти­чески, в присутствии самого Высоцкого, который находился в по­лузабытьи в соседней комнате: «Зачем тебе эта пьянь? Со мной ты будешь как у Христа за пазухой!» Чтобы сохранить видимость друж­бы, Татьяна оставит нетронутыми романтические впечатления Вы­соцкого о «друге»...

«...С Кохановским он раздружился в 70-м году. Это слово от Володи и услышал... Он был в дружбе очень щепе­тильным», — будет вспоминать Вадим Туманов, с которым Высоц­кий познакомится в 73-м году.

С 29 мая по 13 июня Высоцкий проходит лечение в нарколо­гической больнице в Люблино. Незадолго до выписки в благодар­ность лечащим врачам и для демонстрации своей хорошей физиче­ской формы он проводит большой полуторачасовой концерт.

Николай Губенко давно уже рвался работать в кино. Он снял­ся в нескольких картинах и параллельно учился у С.Герасимова на режиссерских курсах. В конце сезона 1968 года Губенко ставит Лю­бимова перед фактом своего ухода, кладет на стол директора теат­ра пятое по счету заявление об уходе. Все его роли постепенно пе­реходят к Высоцкому.

В.Смехов: «Любимов постепенно, неуверенно заполнял про­странство солиста новым качеством, качеством Высоцкого».

Высоцкий же надел «майку лидера» и уже не уступил ее нико­му другому до самого своего конца.

С 7 по 12 марта молодежный клуб «Под интегралом» новоси­бирского Академгородка организует Всесоюзный песенный фес­тиваль «Бард — 68». 29 участников съехались со всего Советского Союза. В новосибирском аэропорту устроители фестиваля встре­чали участников, держа в руках плакат: «Барды, вас ждет Сибирь!» Поначалу на нечаянную двусмысленность лозунга никто не обратил внимания, ничто не предвещало беды. И действительно, 11 марта 1968 года орган ЦК КПСС газета «Правда» сообщила: «В залах Ака­демгородка и некоторых вузов Новосибирска в эти дни проводит­ся своеобразный праздник самодеятельной песни. Он привлек пев­цов из Москвы и Свердловска, Ленинграда и Севастополя, Новоси­бирска и Красноярска». Тон сообщения вполне благожелательный, и никто еще не знает, что вот-вот партийные идеологи в центре и на местах начнут массированное наступление на авторскую песню и самодеятельных авторов.

Этот фестиваль вызвал небывалый аншлаг. Под него был выде­лен самый обширный из залов Дворца физиков под названием «Ин­теграл», и этот зал был забит до отказа, люди стояли даже в прохо­дах. На передних креслах сидели члены фестивального жюри.

Среди участников Юрий Кукин, Валентин Вихорев, Александр Дольский... Звездой же первой величины по праву был Александр Аркадьевич Галич. Он здесь старше всех. Свое согласие участво­вать в этом фестивале Галич позднее объяснит так: «Я уже все ви­дел. Я уже был благополучным сценаристом, благополучным дра­матургом, благополучным советским холуем. И я понял, что я так больше не могу. Что я должен, наконец-то, заговорить в полный го­лос, заговорить правду...»

Выступая в небольших аудиториях или квартирах, Галич обыч­но исполнял свои песни сидя. Аудитория Академгородка не распо­лагала к непринужденности. Он начал с песни «Промолчи» («Про­молчи — попадешь в палачи»), которая задала тон всему выступле­нию. Когда же через несколько минут он исполнил песню «Памяти Пастернака», весь зал поднялся со своих мест и некоторое время стоял молча, после чего разразился аплодисментами.

При подведении итогов фестиваля Галич получает первый приз — серебряную копию пера Пушкина, Почетную грамоту Сибир­ского отделения Академии наук СССР, в которой написано: «Мы вос­хищаемся не только Вашим талантом, но и Вашим мужеством...»