Владимир Высоцкий. Человек народный

Лев Черняк: Совсем недавно я общался с человеком, который был близким другом Шукшина. Я спросил: что Василий Макарович говорил о Высоцком? Ответ был таким: «Шукшин при слове Высоцкий сразу как-то дергался и напрягался. И раздраженно вопрошал: почему, мол, все говорят о Высоцком? Куда не придешь — везде только: Высоцкий, Высоцкий… Почему же обо мне так не говорят? А я, дескать, что же — хрен собачий?»

И как бы кто ни говорил, что настоящий гений не завидует другому гению, проблема все же остается! Трудно представить, что, хотя бы чисто подсознательно, у потенциальных друзей-партнеров (читай: конкурентов по завоеванию зрительских симпатий) теплые дружеские чувства по отношению к более удачливому коллеге не начинают заменяться на глухое раздражение.

Лев Черняк: Мне рассказал эту историю мой друг, ставший очевидцем такой истории. Висит афиша на Доме культуры: «Творческая встреча. У нас в гостях актеры Театра на Таганке. Участвуют: В. Высоцкий, В. Смехов, В. Золотухин, И. Дыховичный…» И дальше — еще несколько известных фамилий. В зале — аншлаг. Люди спрашивают «лишний билетик», всеми правдами-неправдами пытаются просочиться в зал, милиция их сдерживает. И тут, уже после начала, выясняется, что Высоцкий заболел, не приехал. Об этом делается соответствующее объявление со сцены. Добрая половина зала сразу же встает и уходит. Представляете состояние оставшихся на сцене актеров?

Впрочем, творческой ревности — и тому, к чему она приводила — в этой книге будет посвящена целая глава. Как по мне — возможно, одна из самых интересных в данном исследовании. Поэтому не будем забегать вперед…

Рассмотрим только «классическую» дружбу — когда люди встречались, общались, имели общие интересы, помогали друг-другу. Были вместе «и в радости, и в горести».

…Если набрать в интернете по поиску «Владимир Высоцкий» — на мониторе высветится очень много воспоминаний о нем. Причем несколько десятков людей будут с полной уверенностью называть себя его «друзьями» (или даже «лучшими друзьями», тут уже от решимости самого мемуариста многое зависит).

Может, действительно таким «дружбообильным» был Владимир Семенович? Или просто вел себя с людьми настолько открыто, что им начинало казаться: вот, мол, «дружбан Володька»? Или тут больше из серии «выдавать желаемое за действительное»? Попробуем разобраться…

Лариса Лужина: Я хорошо знала Владимира Высоцкого, но, честно говоря, я не была его подругой, другом или чем-то подобным. Удивительно, что после смерти Володи у него сразу появилось очень много «друзей»: в том числе и таких, кто, может быть, даже и знаком-то с ним не был! Но при этом все они считают, что имеют право называть себя почему-то «другом», раз «засветился» где-то с Высоцким на одной фотографии! А вот Леша Чердынин — мой первый муж, с которым мы потом разошлись, — вот он до конца жизни был действительно другом Володи: до конца, до последних дней с ним общался. Я Высоцкого тоже хорошо знала. Даже можно сказать — в приятельницах была. Но только до моего развода с Лешей Чердыниным. Но как только с Лешей мы разошлись, то так получилось, что мы и с Володей тоже «разошлись».