Владимир Высоцкий. Человек народный

Александр Цуркан: Мне повезло: я хорошо знал Всеволода Осиповича Абдулова. Это же необыкновенный человек: такая тонкость, интеллигентность, скромность — Личность с большой буквы! Юля Абдулова, его дочка, рассказывала, что когда Высоцкий ушел из жизни, то отец воскликнул, находясь в каком-то оцепенении: «Господи, как же теперь жить-то без Володи?!» И, со слов Юлии, она даже на него тогда безумно обиделась: «Папа, да ты что! Мы же у тебя есть — я и внук!» А он, мол, так посмотрел сквозь нее и промолвил как-то обреченно: «Ну, да — конечно, конечно…»

Какие еще фамилии называются? Из действительно «близкого круга друзей», услышал еще одну — Карапетян. Ну и все, в общем-то!

Илья Рубинштейн: Давид Карапетян был чуть моложе Высоцкого, но они с ним были очень дружны. При этом Карапетяна очень ценила Марина Влади. Но еще больше его ценила мама Высоцкого. Мне Давид даже показывал письмо мамы Высоцкого, написанное уже после смерти Владимира Семеновича, где были такие строки: «Давид, мне очень нужно с вами встретиться. Вы же знаете, что я вас всегда выделяла из всех друзей Володи!»

Давид Карапетян известен куда меньше, чем многие коллеги-знакомые Высоцкого, в отношении которых закрепилась слава его «закадычных друзей». Но это не отменяет того, что он был одним из немногих, на кого Высоцкий мог бы положиться в трудных жизненных ситуациях.

Илья Рубинштейн: Давид Карапетян тогда жил со своей женой Мишель. И у них в квартире стоял особый «диван Высоцкого», куда тот мог прийти в любое время. Как рассказывал мне Давид, даже посреди глубокой ночи мог раздаться дверной звонок — и на пороге стоял улыбающийся Высоцкий со своим коронным: «Привет, ребята, это я!» При этом он мог быть разным: пьяным в хлам, полупьяным, или трезвым, как стеклышко. Трудно представить, чтобы Высоцкий мог позволить себе такое по отношению к коллегам по работе в Театре на Таганке — хотя практически все они называют Высоцкого чуть ли не «своим лучшим другом». Да и как вы себе подобное представляете: прийти пьяным, в полчетвертого утра, к двери Смехова и попросить: «Привет, Веня, это я! У тебя переночую…» Считаю, что «театральные друзья» — это просто знакомые, коллеги. Настоящие друзья у Высоцкого были вне театра.

Близкие друзья Высоцкого, по воспоминаниям, не стремились «светиться» с ним: фотографироваться, появляться вместе на разных столичных «тусовках». Даже пластинок, как выясняется, не клянчили!