Читаем Владимир Высоцкий: монологи со сцены полностью

Владимир Высоцкий: монологи со сцены

Я иногда получаю удивительные письма. На них обидно не ответить. Иногда письмо может дать тебе новые силы работать. Например, я получил письмо от человека, который был командиром подводной лодки. У них потек реактор в Средиземном море. Они уходили с курса, по которому проходит много-много пассажирских судов, чтобы не загрязнить, не заразить воду. Очень долго не всплывали. Они шли под водой. У них возникли проблемы с кислородом. Да еще был взрыв — пришлось переборки задраить. Всплывали они быстро. Последним лег в кессонный аппарат командир лодки. У него была кессонная болезнь. Это страшные боли. Говорят, что это не передаваемые, ни с чем не сравнимые боли. Если кто-нибудь знает, что такое почечная колика, когда все болит, это похоже, только при кессонной болезни раз в десять сильнее. Он в течение двух суток то терял сознание, то приходил в него. И он, чтобы не умереть от болевого шока, в течение двух суток просил ставить ему песню «Спасите наши души». Я уж не знаю, почему, но он ее слушал. Он мне написал, что эта песня помогла ему выжить и вытерпеть боль. Такие письма стимулируют. Ты снова хочешь работать.

У меня есть друг — поэт Игорь Кохановский. Он сейчас уехал в Магадан из Москвы. По профессии он инженер, но уехал работать журналистом.

Он автор песни «Бабье лето». Вернее, он сделал текст, а я придумал музыку. Первый вариант музыки. Не тот, что поет Шульженко. Мне кажется, что та мелодия хуже, хотя ее делал профессиональный композитор. Не потому, что это я сделал мелодию. Просто для песни нужна была такая, которую пели мы и поют все в компаниях.

Я написал песню, которую посвятил Игорю Кохановскому. Она называется «Мой друг уехал в Магадан». Она специально стилизована под так называемый «блатной фольклор», потому что Магадан — столица Колымского края.

У меня была песенка про мангустов. Мангусты — маленькие зверьки, очень симпатичные. Они истребляют змей. Их даже в домах держат, чтобы змей не было:

«Змеи, змеи кругом — будь им пусто!» —Человек в исступленьи кричалИ позвал на подмогу мангуста,Чтобы, значит, мангуст выручал…

Я давно написал эту песню. Уже перестал ее петь. Но как-то ее услышали ребята, болгарские кинематографисты, и пришли в неописуемый восторг. Я сначала не понял: чем тут можно так сильно восторгаться?! Но они в этом что-то увидели. Потом через несколько лет я увидел картину мультипликационную, где точно воспроизведен сюжет этой песни.

Была у меня еще смешная история. Была у меня такая песня:

Передо мной любой факир — ну просто карлик,Я их держу за самых мелких фраеров, —Подкиньте мне один билет до Монте-Карло —Я потревожу ихних шулеров!

И недавно венгерские кинематографисты сделали фильм, который называется «Воробей — тоже птица». Сюжет в фильме такой. Хотя человека должны посадить, его снабжают деньгами и полномочиями и отправляют в Монте-Карло. Он оттуда привозит огромное состояние. Его на перроне с трубами встречают.

Почти из всех поездок, в которых я бываю, либо по творческим делам, либо в отпуске, я всегда привожу какие-то впечатления. Как, впрочем, и каждый человек. Они потом стираются из памяти, забываются, их потом можно вспомнить с большим трудом только к месту или ко времени. Для того, чтобы они не забывались, я приезжаю домой, сажусь за письменный стол и зарифмовываю их. Так мне легче запомнить. Это не песни. Это зарисовки. Во всех авторских песнях есть какой-то подтекст, другое внутреннее течение, второй или третий слой. Они предполагают наличие соосмыслителя-человека, который будет думать вместе с тобой, когда ты поешь. А зарисовки, которые не тянут на песни, — они могут быть исполнены где угодно, когда угодно, безо всякого настроения. Обычно это шутки. Была у меня зарисовка о Ленинграде: