Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы

Потеряю истинную веру —
Больно мне за наш СССР
Отберите орден у Насеру —
Не подходит к ордену Насер!
Можно даже крыть с трибуны матом,
Раздавать подарки вкривь и вкось,
Называть Насера нашим братом, —
Но давать Героя — это брось!
Почему нет золота в стране?
Раздарили, гады, раздарили!
Лучше б давали на войне, —
А Насеры после б нас простили.

Песня довольно смелая по тем временам, за исполнение которой к Высоцкому вполне могли бы применить меры устрашающего характера. Но к тому моменту Хрущева, инициатора вручения Насеру звания Героя, уже сместили, и песня эта оказалась даже как бы к месту. Может быть, Владимир Высоцкий это и сделал специально? Допустить его боязнь властей предержащих вполне можно: кому хотелось бы быть привлеченным к ответственности не за аморалку, а по политическим мотивам? Не такими ли чувствами тогда было продиктовано написание Высоцким песен «китайского цикла»: «В Пекине очень мрачная погода» (1963), «Мао Цзедун — большой шалун» (1964), «Возле города Пекина» (1965), «Как-то раз цитаты Мао прочитав» (1965)? В одной из песен («В Пекине очень мрачная погода») заключительными строчками были:

…Мы сами знаем, где у нас чего
Так наш ЦК писал в письме открытом, —
Мы одобряем линию его!

Будучи принятым в труппу Театра на Таганке, Владимир Высоцкий был сразу же введен в спектакль «Добрый человек из Сезуана», в котором получил роль Второго Бога, роль комедийную. Затем он играл роль Мужа и только позднее, после ухода из театра Николая Губенко, получил роль Янг Суна. История рождения этого спектакля на сцене Таганки, как и вся последующая судьба театра, была драматичной. После первых же представлений ретивые чиновники от культуры попытались закрыть эту постановку. Но за театр вступился сам Константин Симонов, который опубликовал статью в защиту молодого театра не где-нибудь, а в самой «Правде». Чиновники отступили.

В сентябре 1964 года Владимир Высоцкий был официально зачислен в труппу Театра на Таганке с окладом в 70 рублей, а 14 октября был смещен со своих постов и отправлен на пенсию Никита Сергеевич Хрущев. Человек, без которого, может быть, не было бы ни Театра на Таганке, ни певца и поэта Владимира Высоцкого. И, несмотря на всю противоречивость личности этого человека, Высоцкий в душе сохранит к нему самое доброе и благодарное отношение. Через четыре года судьба еще сведет их вместе с глазу на глаз на уютной даче отставного пенсионера.

1965 год

Начало нового, 1965 года запомнилось Л. Абрамовой очередями. «За хлебом — очереди, мука — по талонам, к праздникам. Крупа — по талонам — только для детей».

Помнится, и мне родители рассказывали об этих очередях, а я все думал, в какую же зиму это было? Оказывается, в 65-м. Родители вставали к магазину с раннего утра по очереди, пока один стоял, другой был со мной дома. Магазин — старая булочная, известная еще с дореволюционных времен, — находился на знаменитом Разгуляе, напротив МИСИ, того самого, где Владимир Высоцкий проучился полгода. Затем на месте этой булочной стояло здание Бауманского райсовета.

И вновь воспоминания Л. Абрамовой: «И вот кончилась зима, и Никита выздоравливал, но такая досада — в этих очередях я простудилась, горло заболело. Как никогда в жизни — не то что глотать, дышать нельзя, такая боль. Да еще сыпь на лице, на руках. Побежала в поликлинику — думала, ненадолго. Надолго нельзя — маму оставила с Аркашей, а ей на работу надо, она нервничает, что опоздает. Володя в театре. Причем я уже два дня его не видела и мучилась дурным предчувствием — пьет, опять пьет…