Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы

9 августа 1975 года в Москве скончался выдающийся советский композитор Дмитрий Шостакович. По поводу его отношения с властью Г. Вишневская писала, что «власти заблуждались, думая, что, обвив его липкой паутиной и всучив ему партбилет, они создали из него нужный им образ верного коммуниста, славящего в своих выступлениях Советскую власть. Именно эти-то высказывания, идущие вразрез со всем его творчеством и всей его жизнью, — позорный и яркий документ, свидетельствующий об извращении и подавлении личности коммунистическим режимом».

Конец 1975 года так и не принес желанного душевного успокоения для Владимира Высоцкого. Не ладятся съемки в «Арапе Петра», продолжаются сложности во взаимоотношениях с Юрием Любимовым. 12 декабря Любимов заявил Валерию Золотухину: «С господином Высоцким я работать больше не могу. Он хамит походя и не замечает… Ездит на дорогих машинах, зарабатывает бешеные деньги, — я не против… на здоровье… но не надо гадить в то гнездо, которое тебя сделало…»

14 декабря на роль Гамлета официальным приказом по театру назначается Валерий Золотухин.

В те морозные зимние дни декабря 75-го в Москве умирала знаменитая киноактриса, бывшая жена Героя Советского Союза Анатолия Серова и писателя Константина Симонова, любимая женщина Маршала Константина Рокоссовского Валентина Серова. Она умирала одна, всеми забытая и брошенная. Актриса Л. Пашкова вспоминала: «За несколько лет до смерти Серовой увидела ее на улице у винного магазина и испугалась. «Неужели и я когда-нибудь могу так кончить?» Сунула ей в руку какие-то деньги и побежала по тротуару. Слезы застилали глаза, и вновь все сменилось злостью.

В декабре 75-го (Валентина Серова скончалась 12 декабря в возрасте 58 лет) хоронили ту, что пленяла своим искусством не одно поколение зрителей. Гражданская панихида состоялась в Театре-студии киноактера. Поглядела на умершую, и сердце сжалось от боли. Неужто это все, что осталось от самой женственной актрисы нашего кино и театра? Ком застрял в горле. Вынести этого долго не могла. Положила цветы и ушла из театра. Часа три ходила по Москве и плакала».

Парадоксально, но судьба самой Людмилы Пашковой сложилась не менее трагично, чем у Серовой. В 1983 году ее мужа — председателя Союзгосцирка А. Колеватова — арестовали, и она осталась совершенно одна, отвергнутая друзьями. От горя и безысходности она вновь вернулась к давнему пристрастию — выпивке. И в конце концов безвременно умерла в своей роскошной, но холодной и пустой квартире на Смоленской набережной.

1976 год

В отличие от всех предыдущих годов, год 1976-й был отмечен резким ослаблением давления на Театр на Таганке со стороны властей. Можно долго искать причину столь внезапного благоволения и находить массу ответов, но все же главным было то, что власть в тот год, кажется, почувствовала, что привычные репрессии уже утратили свою эффективность, уловила тот момент, когда кнут должен сменить вкусный пряник.

Все годы своего существования Театр на Таганке хоть и был мощным оплотом оппозиционного мышления, но только не по отношению к идейным основам того режима, что существовал в стране, а лишь к антигуманным формам их воплощения. И в какой-то мере Таганка нужна была режиму, для того чтобы служить тем клапаном, через который без остатка выходило бы все накопившееся в народе недовольство. При желании со Старой площади и с Лубянки этот клапан в нужный момент открывался и так же закрывался, когда в этом назревала необходимость для властей.

1976 год и стал тем годом, когда клапан раскрыли шире, чем обычно. Подписав в прошлом году Хельсинкские соглашения, руководство страны, похоже, решило хоть в малой степени либерализовать режим.

В. Смехов в своих воспоминаниях писал: «С 1976 года ослабло давление на нас. Года два улыбалось солнышко… Дрожа от страха за свою смелость, начальство выпустило Таганку за рубеж. В вузах разрешили курсовые и дипломные работы о Театре на Таганке. Четверо актеров театра получили звания «заслуженных». Двенадцать семей — новые квартиры. А сам театр — разрешение и проект на новостройку. Любимов выехал на постановку оперы в Италию. В то же время Владимиру Высоцкому разрешили сделать запись на «Мелодии». Правда, из 4 часов записи выпустили только диск-малютку… Перестали чинить препятствия его выездам во Францию, к жене. Правда, всякий раз с нервотрепкой по поводу визы…»

И все-таки, несмотря на столь благоприятные обстоятельства в жизни театра, то состояние неудовлетворенности и тревоги, что доминировало у Высоцкого в прошлом году и было связано с ревнивым отношением к нему со стороны коллег по работе, в его душе сохранялось. Театральная дисциплина и сверхтребовательность к нему со стороны Любимова все чаще повергали его в уныние. Любимов, кажется, этого не понимал и все чаще бросал в сторону Высоцкого: «Я покончу в конце концов со звездной болезнью артистов!»

В марте Валерий Золотухин, в конце прошлого года назначенный на замену Высоцкому в спектакле «Гамлет», написал в своем дневнике:

«27 марта. Разговор наш с Володей назревал и должен был состояться.