«Владимир Высоцкий – Суперагент КГБ»

Уже в наши дни (в 2002 году) он честно признался в том, каким образом его заагентурили. Читаем признание актера: «Началось мое знакомство с органами с милиции, потом выше, выше, выше, и, наконец, вопрос был поставлен ребром: «Вы советский человек? Мы вам слово даем, что стучать на своих не будете, — вы нам нужны для другого». Слово они сдержали...Благами не осыпали и денег не платили, но намек был: «Будешь посвободнее, чем другие». Это тоже сработало... ».

По поводу того, что «благами не осыпали», думается, актер слукавил: все-таки КГБ был мощной организацией и тем, кто с ним сотрудничал (особенно если хорошо это делал), старался отплатить если не деньгами, то другими материальными поощрениями. Вот и Козаков не остался без таковых: в 1956 году он был распределен на ведущую роль в Театре имени Маяковского - сыграл Гамлета, купил себе «Москвич», а также кооперативную квартиру. Все эти блага, конечно, можно было заработать и честным трудом, но уж больно все совпало: вербовка Козакова и одновременный рост его благосостояния. Хотя сам актер утверждает, что первое же агентурное дело он провалил. По его словам: «Конкретное задание я получил лишь в 1958 году. Я должен был войти в половые сношения с американской журналисткой (не помню, какой американской газеты) по имени Колетт Шварценбах (она также работала нянечкой у детей американского посла), сам не зная для чего. Выполнить задание мне не удалось, о чем я написал письменный отчет, подписанный моей кличкой (агентурное имя у Козакова было «Гамлет» - по роли, которую он мечтал сыграть и вскоре действительно сыграл. - Ф. Р. )...».

Однако и здесь позволим себе усомниться в словах замечательного актера: вряд ли это было единственным его заданием, учитывая факт того, что завербовали его в 1956 году, а случай с американкой произошел два года спустя. За это время КГБ должен был использовать талант и красоту Козакова на ниве агентурной деятельности неоднократно. Одну такую историю нам раскопать удалось в книге зарубежного автора - Т. Вольтона «КГБ во Франции» (1993). В ней приводится отрывок из документальной книги Д. Бэррона о КГБ, в котором в качестве агента Лубянки фигурирует молодой актер Михаил Орлов, под описание которого (и по инициалам) очень подходит герой нашего рассказа Михаил Козаков. Да и время действия тоже совпадает - 1956 год. Впрочем, заглянем в сам текст, где речь идет об одной из самых успешных операций контрразведки КГБ - вербовке посла Франции в Москве (1955-1964) М. Дежана (история вербовки стала известна Бэррону по заявлению офицера КГБ, попросившего в 1963 году политического убежища в США): «В один из особенно теплых июньских дней 1956 года агент КГБ Юрий Васильевич Кротков был приглашен в гостиницу «Москва» для встречи со своим непосредственным начальником, полковником КГБ Леонидом Петровичем Кунавиным... За последние годы Кроткову приходилось участвовать в стольких операциях КГБ, что, казалось, его вряд ли чем можно было удивить. И все же он удивился, когда услышал от Кунавина, что КГБ собирается подкупить посла Франции. «Приказ получен от высшего руководства, - сообщил полковник, явно воодушевленный столь дерзким планом. - Сам Никита Сергеевич (Хрущев) хотел бы, чтобы француз попался в нашу ловушку». Кротков поинтересовался, кто был послом Франции. «Его зовут Морис Дежан, - ответил Кунавин. - Нам о нем все известно»...

И в самом деле, КГБ располагал самой исчерпывающей информацией о нем...Специалисты КГБ не смогли выявить у Дежана ни малейшей предрасположенности к предательству, но было замечено, что пятидесятилетний посол, элегантный мужчина и умница, был не совсем безразличен к женскому очарованию. И это не могло не сделать его потенциальной жертвой КГБ. В подобного рода операциях Юрий Кротков был настоящим специалистом. С момента окончания войны он попытался завлечь в свои ловушки довольно внушительное количество иностранных дипломатов и журналистов из таких стран, как США, Австралия, Великобритания, Канада, Франция, Индия, Мексика, Пакистан и Югославия. Драматург и сценарист по образованию, Кротков не был кадровым разведчиком. Но в 28 лет он согласился стать одним из бесчисленных агентов НКВД. Таким образом, он смог продолжить изучение литературы, так как, чем больше у него было дипломов, тем полезнее он считался для органов госбезопасности. Но с этого момента он больше уже не мог считать себя независимым по отношению к своим покровителям.

Как писатель, интеллектуал и друг семьи Бориса Пастернака, Кротков был хорошо принят среди иностранных дипломатов, работавших в Москве. Этот высокий худощавый мужчина с темно-русыми волосами и выразительными чертами лица мог свободно вести беседы как на русском, так и на английском языках по самым разнообразным темам, будь то искусство, история или руководители страны. Он уже вполне научился использовать стремление иностранцев расширять свои контакты с советскими гражданами.