«Владимир Высоцкий – Суперагент КГБ»

В качестве первых заданий Кротков должен был вербовать красивых девушек, которые могли бы быть использованы спецслужбами для заманивания иностранцев. Он набирал их главным образом среди актрис (вспомним историю с Л. Гурченко. - Ф. Р. ), с которыми ему постоянно приходилось сталкиваться по работе. В качестве поощрения им обещали лучшие роли, деньги, красивую одежду или немного свободы и развлечений - все то, что отсутствовало в обычной жизни. Подобные сотрудники назывались «ласточками». Для выполнения заданий они использовали так называемые ласточкины гнезда - специально оборудованные двухкомнатные квартиры. В одной комнате девушка соблазняла иностранца, которого она должна была затем скомпрометировать, а в другой специалисты разведслужбы фиксировали все происходящее па фотопленку...

Через несколько дней Кунавин познакомил Кроткова с другим секретным сотрудником КГБ, который должен был соблазнить жену помощника военно-воздушного атташе. Этим человеком был Михаил Орлов - известный актер и певец, идол московской молодежи (выделено нами - Авт. ). Высокий рост и цыганская внешность (отметим, что Козаков действительно был похож на цыгана и в 1958 году даже сыграл такового в фильме «Трудное счастье». - Авт. ) делали его первоклассным соблазнителем, и эти его качества зачастую использовались для заманивания в ловушку иностранных представительниц слабого пола. Незадолго до того КГБ предоставил ему квартиру в качестве вознаграждения за оказанные услуги при проведении операций с американками.

На третьей встрече присутствовал Борис Черкашин - молодой лейтенант КГБ, который выдавал себя за дипломата и проходил под фамилией Карелин.

Несколько месяцев назад Черкашин и Орлов получили приказ сопровождать группу французов, направлявшихся к Черному морю, играя одновременно роль отпускников-холостяков. Там Черкашину «случайно» удалось познакомиться с госпожой Дежан, и по возвращении в Москву ему уже довольно часто приходилось с ней встречаться на официальных приемах. К тому времени КГБ посчитал, что уровень их знакомства вполне достаточен, чтобы он мог пригласить ее на прогулку со своими друзьями и поближе свести ее с Кротковым. Проконсультировавшись со своим мужем, госпожа Дежан приняла приглашение, уточнив, что она поедет вместе с двумя своими подругами.».

Короче, эта операция против М. Дежана завершилась благополучно: французский дипломат, застигнутый врасплох во время интимной близости с молодой женщиной, дал свое согласие сотрудничать с КГБ. Почему сам М. Козаков не счел возможным упоминать этот эпизод понятно: одно дело рассказать о неудачной операции на ниве сексуального шпионажа (дескать, я оказался плохим агентом) и совсем иное дело операция удачная, да еще, если жертвой ее стал видный иностранный дипломат. А по последним Козаков (впрочем, как и многие другие его коллеги по актерскому цеху, завербованные КГБ) работал весьма часто и активно, поскольку постоянно вращался в богемной столичной среде, где бывали как иностранные дипломаты, так и деятели зарубежной культуры, также являвшиеся объектом пристального внимания со стороны советских спецслужб. Ведь театр «Современник» по словам самого Козакова, который работал в нем более 11 лет (1959-1970) был «Модерн театр фром Москоу». И далее его же слова: «Называю самые первые из приходящих на память звучных имен имена людей, с которыми мы встречались. Норис Хоутон, крупнейший театральный деятель Америки, написавший книги о театре России. Актеры - Ричард Харрис, Витторио Гассман. Роже Планшон - режиссер, артист, драматург. Питер Брук - тот, что брат Плучека. Киношники Роже Вадим и Джейн Фонда. Англичане, французы, итальянцы, американцы, поляки. Что говорить, в Москву тогда стремились многие - был, стало быть, интерес...

Я не занимался стукачеством, и они (чекисты. - Авт. ) держали слово — никаких доносов на товарищей. Время от времени мне напоминали о себе: звонили по телефону, назначали свидания в разных местах (в гостиницах, на частных явочных квартирах, просто на улицах). Это случалось, как правило, после приемов в американском посольстве или перед приемом в каком-нибудь другом капиталистическом посольстве. Их интересовало мое отношение к послу, его жене или какому- нибудь другому лицу посольства. КГБ никогда не спрашивал меня про поведение советских людей, бывших на этих приемах...

Правда, было еще одно задание: «поработать» с секретарем американского посла, который тянулся к «Современнику», — пригласить его домой. Не я единственный в этом участвовал, но грех был: его напоили, вытащили какие-то документы — словом, скомпрометировали, и он вынужден был из Союза уехать. ».