Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

До реорганизации 4-е управление возглавлял генерал Е. Питовранов, а его заместителем был недавний парторг 4-го управления Филипп Бобков. Именно последний курировал «интеллигентское» направление (5-й отдел, надзиравший за 4-м управлением Минздрава и академическими театрами Москвы) и реорганизовал агентурный аппарат сообразно духу времени. Исходя из того, что кругом идут сокращения, он объявил, что количество агентов стало слишком большим, из-за чего в их сообщениях стало трудно разбираться. И что "делать звание агента госбезопасности обязательной ступенькой к получению звания заслуженного артиста недопустимо". Бобков стал приглашать на конспиративные встречи деятелей культуры из числа агентов и объявлять им, что сотрудничество с ними на агентурной основе завершено. Однако тут же инструктировал: дескать, если «бывшие агенты» узнают что-то, что может повредить безопасности страны, то они должны немедленно сообщить об этом в КГБ. «Бывшие», естественно, соглашались, поскольку были хорошо наслышаны о крутом нраве начальника «четверки»: как гласит легенда, при Питовранове не было ни единого случая, когда у него кто-то отказывался от вербовки.

В конце 50-х именно кандидатура генерала Питовранова рассматривалась на место начальника ГРУ и при таком раскладе Бобков становился одним из самых молодых начальников управлений КГБ. Но не сложилось. К руководству КГБ пришел бывший «главный комсомолец» Шелепин, у которого сразу не сложились отношения с Питоврановым. В итоге того отправили в почетную ссылку — старшим консультантом при внешнеполитической разведке Китая. А «четверку» реорганизовали и влили в состав контрразведывательного главка (там он стал 2-м отделом с 6-ю отделениями). Бобков же стал начальником отделения, отвечавшего за иностранных журналистов, аккредитованных в Москве.

После смещения Н. Хрущева в октябре 1964 года численность 2-го отдела стала расти, но происходило это не столь быстро. Зато вновь стала заметно расти агентура, что, как уже отмечалось, вытекало одно из другого. В итоге, весной 1967 года, когда на Лубянке в очередной раз поменялось руководство (В. Семичастного сменил Ю. Андропов), 2-й отдел вновь вновь стал самостоятельным управлением (5-м), ведавшим вопросами борьбы с идеологическими диверсиями.

В сферу интересов этого подразделения, спустя год после его создания, угодил популярнейший актер Андрей Миронов.

Дело было весной 1968 года, за несколько дней до начала съемок знаменитой комедии «Бриллиантовая рука» (именно с нее и начнется феерическая слава актера Миронова), его тоже пытался завербовать КГБ. Об этом широкая общественность узнает много лет спустя — уже в наши дни, из мемуаров бывшей возлюбленной Миронова Татьяны Егоровой. Заглянем и мы в ее книгу под названием «Миронов и я».

Со слов мемуаристки, события развивались следующим образом. Вместе со своим другом детства и коллегой по Сатире актером Владимиром Долинским Миронов гулял по Арбату. Когда они проходили мимо американского посольства на Спасо-Хауз, они столкнулись с двумя симпатичными девушками. Услышав в их устах английскую речь, друзья решили за ними приударить. Миронов стал говорить по-английски, Долинский обошелся родным, русским наречием. Девушкам молодые люди понравились, и они пригласили их прогуляться в посольском саду. Знай актеры, что перед ними дочери американского посла, глядишь, поостереглись бы принимать их приглашение. Но они ни о чем не догадывались и поэтому смело вошли на территорию посольства. И пробыли там больше часа. Последствия не заставили себя долго ждать.

Уже на следующий день Миронову позвонил незнакомый мужчина, который представился офицером КГБ. Чекист предложил Миронову встретиться и назвал адрес: дом в центре Москвы, где у КГБ была явочная квартира. Отказаться актер не посмел и только там осознал, какую глупость он совершил накануне. Чекист объявил ему, что, оказавшись на враждебной территории, он совершил преступление (нарушил государственную границу) и теперь должен искупить свою вину — дать согласие на сотрудничество с КГБ. В противном случае чекист пригрозил Миронову серьезными неприятностями. “Вы, кажется, только что начали сниматься в очередном фильме? Так вот, если не согласитесь, из фильма вы вылетите. Да и в театре вам мало что будет светить: ни главных ролей, ни зарубежных гастролей вы не увидите”. Миронов был в шоке: стать негласным агентом КГБ он явно не хотел, но и без актерской профессии он себя тоже не мыслил. Видя его колебания, чекист дал ему время на обдумывание своего предложения.