Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

Согласно его биографии, раскрутка звездной карьеры поэта началась еще в начале 50-х, когда ему исполнилось всего 19 лет. Случилось это в 1952 году, когда Евтушенко был принят в Союз писателей СССР (редчайший случай для такого возраста!). К концу 50-х слава молодого поэта уже достигла заоблачных вершин — он был одним из самых популярных советских поэтов, представителей, так называемой, «новой волны». Сам поэт признается, что уже в 1952 году, во время его пребывания в Хельсинки на Всемирном фестивале молодежи и студентов, его пытался завербовать КГБ. Но поэт оказался стойким и от такого сотрудничества отказался. Судя по всему, он и в самом деле не был штатным агентом КГБ, но был агентом влияния, причем все его действия направлял именно КГБ. Об этом можно прочитать в воспоминаниях сотрудника НКВД П. Судоплатова, жена которого и была одним из инициаторов сделать из Евтушенко агента влияния. Читаем:

«Идеологическое управление КГБ заинтересовалось опытом работы моей жены с творческой интеллигенцией в 30-е годы. Бывшие слушатели школы НКВД, которых она обучала основам привлечения агентуры, и подполковник Рябов проконсультировались с ней, как использовать популярность, связи и знакомства Евгения Евтушенко в оперативных целях и во внешнеполитической пропаганде. Жена предложила установить с ним дружеские конфиденциальные контакты, ни в коем случае не вербовать его в качестве осведомителя, а направить в сопровождении Рябова на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Финляндию. После поездки Евтушенко стал активным сторонником «новых коммунистических идей», которые проводил в жизнь Хрущев».

Отметим, что Евтушенко потом с таким же рвением будет проводить «новые коммунистические идеи» и других советских генсеков: Брежнева, Андропова, Черненко и Горбачева. Естественно, при явном (а чаще всего скрытом) влиянии все того же КГБ. За это поэту будет позволено многое из того, чего не только рядовым советским гражданам, но и большинству его именитых коллег делать было категорически запрещено. Более того, когда в жизни Евтушенко наступали порой кризисные моменты и он, в силу своего импульсивного характера, мог натворить глупостей, КГБ заботливо протягивал ему свою сильную руку. Правда, иной раз эта помощь выглядела весьма специфически.

Например, в 1963 году, когда Евтушенко выпустил на Западе свою автобиографию, которая не понравилась М. Суслову, после чего он спустил на поэта всех собак (начались «накаты» на него в советских СМИ), Евтушенко даже стал подумывать о самоубийстве. Узнав об этом, Лубянка направила к нему свою агентессу по имени Аушра (она была родом из Вильнюса, что говорит о профессионализме чекистов: изучив характер Евтушенко, они знали, что ему нравятся иностранки, а из советских девушек больше всего привлекают прибалтийки, которые, по сути, те же иностранки). Как пишет сам поэт:

«Девушки с длиннющими ногами, с огромными глазами, с длинными волосами, понравились мне буквально все; но особенно меня потрясла их ведущая модель, не слишком высокая, с голубыми глазами и волосами цвета льна, уложенными в прическу, как у царицы моих детских снов, американской кинозвезды Дианы Дурбин; ее неповторимая походка была похожа на танец, во время которого ее одновременно сильные и легкие икры, покрытые едва различимыми золотистыми волосками, поигрывали самым возбуждающим образом, и тонкие щиколотки нервно подрагивали при каждом шаге…».

Короче, между агентессой и поэтом случился страстный роман, чего, собственно, и добивался КГБ. По мнению лубянских стратегов, сексуальная разрядка должна была отвадить Евтушенко от суицидальных мыслей. Так оно, собственно, и вышло: Евтушенко и думать забыл про самоубийство, с головой бросившись в омут сексуальных приключений. Он даже вылетел в Вильнюс, чтобы уже там найти свою Аушру и снова заключить ее в свои страстные объятия. Именно там и произошло разоблачение девушки.

В тот момент, когда она была на кухне и готовила кофе, поэт в поисках сигарет заглянул в ее сумочку, где обнаружил… Впрочем, послушаем рассказ самого поэта: «Я увидел странную телеграмму на ее имя. Вместо букв там были одни цифры. Присмотревшись внимательней, я разглядел расшифровку на русском, подписанную карандашом красивым почерком учителя каллиграфии: «Продолжайте наблюдение за порученным вам объектом. Попытайтесь отвлечь его от мыслей о самоубийстве. Его самоубийство может быть использовано нашими идеологическими врагами. Делайте все возможное, чтобы вселить в него оптимизм». Краткая подпись: «Центр»…