Владычество1

— Но Кайро Клэнси, пастор вашей сестры, сказал, что считает вас наилучшей кандидатурой.

— Он так и сказал?

— Да. Он тоже собирается принять участие в акции, открыть программу. Согласие дали уже как минимум десять семей — родственников убитых. Мы делаем это ради наших детей. Можем ли мы рассчитывать на вашу помощь?

— Я подумаю об этом.

— Хорошо. Пожалуйста, позвоните мне завтра. Митинг назначен на этот четверг, на час дня в Вудлон-парке. Может, у вас есть какие-то предложения?

— Ничего не могу сказать по этому поводу.

— Что ж, никаких проблем. Но, надеюсь, вы все-таки подниметесь на трибуну. Я уверен, что ваша сестра была бы счаст-

67

лива, увидев вас там. И это будет большим ободрением для всей общины.

«Для чьей общины? Где твоя община, почетный черный?»

— Я подумаю.

— Хорошо. Спасибо, Кларенс. Я уже слышу, как вы говорите «да». Еще раз примите мои глубочайшие соболезнования по поводу утраты Дэниты.

Кларенс положил трубку и покачал головой. Он еще больше утвердился в своем глубоком недоверии к политикам: демократам, республиканцам, нейтралам — не имеет значения. Было просто невозможно поверить в то, что эти парни занимаются чем-то другим, кроме попыток удержаться у власти, состричь побольше шерсти и извлечь побольше выгоды. Они печально известны своим заискиванием перед журналистами, когда становятся очень дружелюбными. Репортеры отпускают по этому поводу шутки, но Кларенс видит, что они, сами того не осознавая, поддаются политическим чарам. Однажды он твердо решил не тратить время на неофициальное общение с любыми политиками, если только не будет уверен, что сможет получить от них больше, чем они от него. Политики... Паттерсон, репортер «Трибьюн», переведенный в столицу штата, однажды сказал: «В мире есть две вещи, процесс производства которых ты не захотел бы увидеть: колбаса и законы».

Кларенс не имел ничего против законов — он не доверял законодателям. Нужно было работать над новой заметкой, и он изо всех сил старался не поддаваться мыслям, осаждающим его разум.

Завтра предстоит встреча с детективом Олли Чандлером.

ГЛАВА 5

Было шесть утра. Готовясь к процедуре бритья и душа, Кларенс пил крепкий кофе. Он стоял перед аквариумом с морской водой и наблюдал за тем, как от поднимающегося из чашки пара запотевает стекло. Мимо плавно проплыла стайка красивых желтых хирургов, в то время как красно-белая рыба-лев, зловеще вращая похожими на перья шипами, патрулировала участок, который явно считала своим владением. Трудно поверить, что такая красота может быть смертельно опасной.

Кларенс любил порядок и красоту подводного мира — мира, где он мог контролировать температуру и чистоту воды, растительность, корм и декорации. И даже его обитателей. Мир, которым не трудно управлять. Мир, полностью зависящий от него.

Самым драгоценным приобретением Кларенса была Эли

— маленькая пятнистая мурена. Сейчас она пряталась в темноте и выжидала момент напугать ребенка одного из гостей, подошедшего к аквариуму и постучавшего по стеклу, невзирая на просьбу не делать этого. Кларенс усмехнулся при мысли о том, что Эли больше напугана, чем дети, для которых она стала легендарной угрозой.

Кларенс рассматривал сверкающего сине-оранжевого морского ангела и сине-зеленого длинноносого губана. Он наблюдал за тем, как бело-оранжевая рыба-анемон с двумя полосками на боку то стремительно прячется, то не менее стремительно вылетает из своего импровизированного дома. Кларенса иногда удивляло, что эти рыбы могут жить в таком маленьком искусственном мире. Должно быть, они мечтают о полном опасностей океане, для которого и были созданы, а не для этой клетки. Впрочем, они, конечно же, ни о чем не мечтают. Протянув руку, чтобы всыпать в воду корм, Кларенс был уверен, что рыбы в этот момент жаждут заглянуть за искажающее стекло и рассмотреть того, чей смутный образ они видят только издалека

— их опекуна, дающего им пищу и следящего за средой их обитания.

Кларенс вытер рукавом отпечаток пальца со стекла. Теперь мир, которым он правил, выглядел безупречно. Вы, несчастные немые твари, даже и не догадываетесь, чего лишены. Вы не мо-

69

жете представить великий океан. Все, что вы можете видеть,

— это ваш маленький искусственный мир, и ничего больше.

Приняв душ, Кларенс совершил ежедневный ритуал одевания контактных линз. Люди носят линзы по разным причинам. Кларенс Абернати делал это потому, что очки подчеркивают ущербность. Если позволяешь увидеть свою слабость, то ты

— плохой стратег. Именно поэтому большинство его знакомых даже не подозревали о том, что он — диабетик, сидящий на инсулине. Теперь настало время анализа крови на сахар. 132. Неплохо. Чуть-чуть выше нормы. Кларенс достал из холодильника два флакона с инсулином, воткнул тоненькую иглу шприца во флакон с надписью «Гумулин U» и набрал двенадцать единиц лекарства. Затем он тем же шприцом извлек пятнадцать единиц «Гумулина R», поднял левой рукой край своей футболки и сделал инъекцию в живот. Теперь можно и позавтракать. Что там у нас? Хлопья с молоком.