Владычество1

— Хорошо, давайте сфотографируем вас обоих здесь, внизу. Давай, Кларенс, спускайся и пожми руку члену совета. Хорошо, повернись вот так, пожмите руки, улыбайтесь.

Уступив натиску Карп, Кларенс слегка растерялся, и когда Норкост протянул свою руку, он не успел вовремя отдернуть свою. Этого секундного промедления было достаточно, чтобы запечатлеть их рукопожатие на пленке.

Кларенс впервые увидел вблизи красный галстук Норкоста — очень оригинальный, но из недорогого материала, что совсем не соответствовало стандарту жизни политика. Он был покрыт одинаковыми узорами разного размера, наподобие неправильных треугольников, у которых черное правое ребро было толще остальных двух. Все это выглядело несколько нелепо. Подобные галстуки обычно дарят тетушки на Рождество. Их держат в дальнем углу шкафа и надевают только тогда, когда тетушка приезжает в гости.

«Да, Норкост, с нарядом ты промахнулся».

Этот момент доставил Кларенсу удовольствие. Когда он взглянул на лицо Норкоста, ему показалось, что он впервые за-

106

метил на лице политика признак слабости: нервное подергивание левой щеки. Тик!

Норкост подошел к Жениве и тепло поприветствовал ее. Женива, Эстер и старина Per выглядели большими друзьями. Кларенс сидел и угрюмо наблюдал за Норкостом взглядом, способным прожечь фанеру.

Скептицизм Кларенса в отношении политиков не останавливался только на демократах, подобно Норкосту. Республиканцев он считал не меньшими оппортунистами. Для него большинство выборов выглядело состязанием между колдуном скрытым и колдуном откровенным. В обществе черных политика играет важную роль (возможно, даже слишком), но он чувствовал, что политики (и не только белые) часто используют черных в своих целях. Кларенса злило, что Норкост сегодня использовал его.

Когда толпа разошлась, Карп опять подошла, но на этот раз для того, чтобы выразить соболезнование.

— Эй, Кларенс! Как ты?

— В порядке. Просто я не в восторге от этого цирка.

— Да, Норкосту нет равных. Я имею в виду пустую болтовню. Сегодня он настоящий герой. Видел бы ты его утром во время визита к твоей племяннице.

— Ты была там?

— Конечно. Ты думаешь, он сделал бы это, не известив прежде «Трибьюн»?

— Фото для показухи? Кто тебя послал? Бетти?

— Ага.

— Не могу поверить, что он так использует «Трибьюн»!

— Вспомни, что Райлон — его ставленник. Не для того ли, чтобы с нашей помощью бесплатно рекламировать себя?

— Неужели Бетти действительно пошел на это?

— Я не знаю. Послушай, я — всего лишь фотограф и не выбираю себе заданий. Я просто делаю, что мне говорят.

— Да уж. Именно так говорили все нацисты во время Нюрнбергского процесса, — сказал Кларенс угрюмо.

Похлопав его по плечу, Карп захихикала как девчонка.

— Глянь, он идет сюда. Тут я вас, парни, оставляю. Сегодня я уже достаточно наслушалась Рега, — и Карп пошла в другую сторону, притворившись, что не заметила Норкоста.

— Пока, Линн, — окликнул ее Норкост.

Никто не называет ее Линн. Она просто Карп.

107

— О! Пока, Per, — сказала она, оглянувшись, — классный галстук.

— Кларенс, — Норкост опять протянул свою руку, — большое тебе спасибо, что ты пришел сегодня. Твое присутствие на этом митинге о многом говорит нашему городу.

На этот раз Кларенс проигнорировал протянутую руку.

— Что за внезапное внимание к моей сестре, Норкост? Она что, была одним из рабов на твоей плантации? Заботишься о черных? А может, ты заботишься о себе?

У Норкоста задергалась левая щека. Он выглядел ошеломленным.

— Кларенс, я потрясен. Моя биография ясно показывает, насколько я далек от расизма. Я сторонник твоего народа. Когда я смотрел на твою сестру и когда я смотрю на тебя, то не замечаю цвета вашей кожи.

— Так что, ты слепой, или как?

— Но...

— Полагаю, глядя на свою жену, ты не замечаешь женщину?

— Я...

— Глядя на тебя, я вижу белого. Глядя на меня, то видишь черного. Не надо лгать. Твои слова подразумевают, что ты не используешь моей цвет кожи для того, чтобы обвинить меня. Большое спасибо! Или, может, ты имеешь в виду, что прощаешь мне, что я черный, или просто делаешь вид, что я не черный? Так знай: я не нуждаюсь ни в твоем прощении, ни в твоем снисхождении. Запомни это.

Кларенс наблюдал за выражением лица Карсона Грэя, стоящего в двух метрах позади своего расстроенного босса.

— Я знаю, что ты тяжело переживаешь смерть Дэни и состояние твоей племянницы, — сказал Норкост. — Я списываю эти слова на твою скорбь. И забудем об этом.

— Списывай их на что хочешь. Я найду убийц своей сестры. И мне все равно, какого они цвета.

ГЛАВА 7

Кларенс два часа бродил по улицам северного Портленда, заводя разговоры со встречными прохожими среднего и пожилого возраста. Он расспрашивал их о том, что они видели или слышали в ночь убийства Дэни. Почти все слышали шум, но не видели ничего, кроме дыма от отъехавшей машины. Большинство из них сказали, что об этом их уже спрашивала полиция.

Кларенс помахал рукой двум мальчишкам лет одиннадцати-двенадцати.

— Привет. Я брат миссис Роулс. Дядя Тайрона. Знаете его?