владычество2

Некоторое время Крутой провел в тюрьме Лос-Анджеле-са, где его учителями были именитые бандиты. Он также был приговорен к небольшому сроку в Портленде. Тюрьма — прекрасное место для вербовки и подготовки новых членов банды, жизнь которой не прекращается и в тюрьме. Любой подросток, который не был бандитом до того как попал за решетку, В тюрьме становится членом одной из банд. Этнические шайки Защищались друг от друга. Портленд предоставлял широкие Возможности для торговцев наркотиками и банд. У бойцов был большой опыт борьбы с полицией Лос-Анджелеса, с лучшими Отрядами врага. Портленд представлял собой Лос-Анджелес в начале пути.

Раймонд скучал по Лос-Анджелесу, но не по разрывающим Воздух полицейским вертолетам. В Портленде для борьбы с бандами не используют вертолетов. Пока... Но этот день, конечно же, настанет, и тогда он, возможно, переедет в Покателло, штат Айдахо. В Америке еще много небольших городов, которые можно будет занять, когда большие перенасытятся наркотиками, бандами и пытающимися навести порядок полицейскими.

Крутой вытащил свой синий альбом. На большинстве страниц были наклеены цветные фотографии и вырезки из газет

65

— преимущественно из «Лос-Анджелес Таймс» и «Орегон Трибьюн». В некоторых статьях «Таймс» упоминалось настоящее имя Крутого — Раймонд. В Портленде этого имени не знал никто, кроме полиции. Здесь Крутого арестовывали по обвинению в нападении с применением холодного оружия, а также в грабеже и убийстве, которое так и не смогли доказать, и потому он отделался более мягким приговором и лишь несколькими месяцами тюрьмы. Глядя на этот альбом, можно было подумать, что ой принадлежит какому-то спортсмену, писателю или политику.

«Почему ты собираешь этот хлам?», — как-то спросила Раймонда мама. Он тогда пожал плечами. Большинство преступлений Крутого не были описаны в газетах с упоминанием его имени, кроме нескольких статей. Эти вырезки он ценил особо — каждую из них. Он нуждался в похвале, как вратарь, который останавливает мяч на линии ворот. Крутой знал, что означает заслужить публичную похвалу. Иногда ценой была тюрьма, но чаще — месть бандитов. Но иначе заслужить репутацию невозможно, а его репутация в Портленде была самой высокой.

Крутой просмотрел свежую вырезку из «Трибьюн», где упоминалось несколько имен, но не было ни одного упоминания о нем. Особенно часто повторялось имя Джимбо. Конечно, Джимбо был способен на многое, но это конкретное преступление совершил Крутой. Забавно, что до этого Джимбо совершил достаточно для пожизненного заключения, если бы полиция поймала его на горячем, но к этому конкретному убийству он не имел никакого отношения. Как бы там ни было, правосудие есть правосудие. В конце концов, ты получаешь то, что заслуживаешь, хотя Крутой применял это ко всем, кроме себя самого.

— Если эти тупицы говорят, что это сделал Джимбо, значит, это сделал Джимбо, — фыркнул Крутой вслух.

Он погладил старый пистолет двадцать пятого калибра, из которого в возрасте четырнадцати лет убил своего первого «Пса». Потом он вытащил Смит-Вессон, который использовал для ограбления магазина всего лишь два дня назад, и провел пальцами по стволу калибра 9 мм. Крутой часто называл этот пистолет своим «девятым другом».

Мать Раймонда видела, как он приводит к себе молодых мальчиков, и это почему-то задевало ее, как будто было чем-то грязным. Она знала, что Раймонд не был извращенцем, но со стороны это выглядело именно так. Казалось, что он приво-

66

дит мальчиков в свою спальню, чтобы развращать их. И Крутой действительно делал это, хотя орудием развращения был не секс. Это было что-то иное, глубокое и убийственное одновременно. Но теперь мать Раймонда уже не сопротивлялась, и это было наихудшим: растить ребенка без отца и знать, что сама не В силах справиться с ним. Ее мальчик потерялся в банде «Хромых» и потерян для церкви, для Иисуса. От мысли об этом она рыдала долгие одинокие ночи напролет, пока ее ребенок скитался по улицам.

Раймонду не нравилась церковь его мамы, «Авен-Езер». Ему больше была по душе церковь в Лос-Анджелесе, где пастор Хенли уверял, что люди по природе добрые и становятся злыми только в плохих обстоятельствах, что проповедь библейских фундаменталистов об огне и сере — не от Бога. Пастор Хенли говорил, что Бог есть любовь, и потому ада быть не может. Раймонда утешали такие проповеди. Но пастор Клэнси говорил совсем не так, и от его проповедей Крутому было не по себе.

Раймонд любил свою маму, и говорил себе, что она должна гордиться им. Она видела, что его именем, которое в почете у «Хромых», и которое ненавидят «Псы», исписаны все стены

— равно как синей, так и красной краской. Он был знаменитос

тью.

Крутой включил шумный бандитский рэп и окунулся в пульсирующий ритм. Прослушав одну из своих любимых песен «Подсчет убитых» в исполнении группы «Ice-Т», он перешел к «Убийце полицейских», вторя припеву со злобой в голосе: «Умри, умри, умри, свинья!»

«Мне нужно услышать выстрел». Ритм был таким же осязаемым как «ангельская пыль» (сильнодействующий наркотик