владычество2

Заглянув через плечо Карп, Кларенс отметил, что на всех ее подшивках проставлены даты, начиная с 1984 года.

— Ты сказал 87-й? Какой месяц?

— Август.

— Точно. Тогда было очень душно, хотя солнце уже зашло. Я помню, как пот капал на фотокамеру, — Карп продолжала просматривать архив. — Вот он. Подписан как «Офицер Чандлер. Жесткое обращение. Август 1987». Здесь вырезка из газеты... и корректурные оттиски. Я тогда отсняла три пленки. Около сотни снимков.

Кларенс увидел пожелтевшую от времени вырезку статьи, которую уже читал в архиве, а затем — корректурные оттиски с крошечными фотоизображениями.

— Ух, ты! Сколько фотографий!

— Это похоже на лотерею, — сказала Карп, — чем больше билетов ты купишь, тем выше шанс выиграть. Чем больше снимков ты сделаешь, тем выше вероятность, что какой-то из них попадет на першую страницу.

Кларенс посмотрел на фотографии, напечатанные «Три-бьюн». Его опять поразил вид злобного лица Олли на фоне беспомощного ужаса в глазах избиваемого человека. С этой стороны он никогда Олли не видел. Но фотографии не лгут. В Кларенсе вновь загорелась первоначальная враждебность по отношению к детективу.

Карп просматривала оттиски.

— Здесь около сотни снимков и только где-то пятьдесят из них пригодны для печати и еще двадцать достаточно хороши. Плохое освещение, резкие движения, тяжело навести фокус. Редактор выбрал только три снимка: два крупных плана лица и один центральный, на котором Олли размахивает дубинкой.

— Выглядит так, как будто он бьет парня по голове.

— Да, выглядит.

— И это правда?

— Что он бил парня по голове? Нет. Полицейский дубасил его по спине. Звук был глухой, как в тех случаях, когда бьют по

70

мягкой плоти. Ты понимаешь, что я имею в виду? Не такой хрустящий звук как при ударах по голове.

— Но на этом снимке он точно бьет ро голове. На других Снимках — нет, но только на этом, — Кларенс указал на фотографию, которая была помещена на первой странице газеты.

Карп пожала плечами.

— Это из-за угла обзора. Обман зрения. Двухмерное изображение не передает пространственной глубины.

— Значит... Они выбрали этот снимок только потому, что он создавал впечатление, что парня бьют по голове?

— Ты как будто удивлен.

— Да я удивлен. Немного.

— Ты что, никогда не встречал репортера или редактора, подающего историю или заголовок под нужным ему ракурсом?

— Конечно, встречал. Но фотография...

, — А в чем отличие? Это происходит постоянно. Хочешь

взять лупу? С ней легче рассматривать эти маленькие оттиски.

— Спасибо, — один за другим Кларенс начал просматривать через лупу оттиски, размером тридцать пять миллиметров.

— Постой, — Кларенс указал на оригинал, с которого был сделан опубликованный в «Трибьюн» снимок, — в левой части фотографии виден второй полицейский. Верно?

-Да.

— Он чернокожий, тоже размахивает дубинкой и выглядит очень возбужденным.

— Конечно. Он тоже получил несколько ударов. Я же сказала. что ситуация была напряженной.

— Он есть на оригинальном снимке, но его нет на фотографии, опубликованной «Трибьюн».

— Редакторы обрезают наши слова, редакторы обрезают (Ваши снимки. Это называется «кадрирование».

, — Я знаю, как это называется, но не думаю, что в данном

случае это уместно. Фотография дает ошибочное представле

ние.

— Какое?

— Один белый избивает черного, а не два полицейских — черный и белый — обуздывают черного, — Кларенс внимательно изучил остальные оттиски. — По сути, некоторые из этих фотографий действительно хороши — те, на которых изображен чернокожий полицейский с дубинкой. Так почем же его скрыли?

— Я об этом не спрашивала, но, думаю, потому что рассказ был не о нем.

— То есть, ты хочешь сказать, что на самом деле все выглядело не совсем так, как это представила «Трибьюн»?

— Очевидно. Разве не в этом суть журналистики? Или я чего-то не понимаю? Если ты хочешь узнать, что произошло в действительности, просмотри видеозапись от начала до конца. Если ты хочешь узнать взгляд «Трибьюн» на случившееся, прочитай «Трибьюн». Это наша работа, Кларенс, и лучше тебе с этим смириться.

Чем больше снимков Кларенс просматривал, тем больше «заводился».

— Эти фотографии преступника... На большинстве из них явно видно, что он вне себя. У него почти дикий вид. К примеру, вот этот снимок нейтральный, и его тяжело интерпретировать, но на этом он выглядит как милый парень, который боится за свою жизнь.

— И именно его они напечатали, да? — Карп посмотрела на вырезку. — Точно.

— А фотографии Олли...

— Олли?

— Детектива Чандлера, полицейского. На большинстве из них он довольно спокойный и уравновешенный. Ты так не думаешь? На некоторых из них — тех, которые, как я понимаю, сделаны после потасовки — он выглядит даже приятным. Почти веселым.

— Да. Даже удивительно, что он выглядит таким спокойным после того, что произошло. Конечно же, моя работа — просто фотографировать. Я никогда не выбираю, что будет напечатано.