владычество2

— Потому что когда ты так делаешь, это выглядит, как сон человека допоздна работающего, уставшего. А если так поступлю я, это будет выглядеть, как сон черного, который тусовался всю ночь в клубе или «заторчал» от наркоты. И попусту тратит оплаченное работодателем время, это доказывает, что черные именно таковы, как о них все и думают.

— Слушай, Кларенс, ты передергиваешь. Никто так не подумает.

— Не каждый, но кто-то так подумает. Это факт, веришь ты ему или нет, Джейк. Доктор Кинг рассказывал о том, как навстречу одному человеку шли девять пьяных белых и только один пьяный черный. «Нет, вы только посмотрите на этих черных пьяниц!» — сказал человек.

174

— Не знаю, что и сказать, старик. Чувство — гадостное.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя гадко, Джейк. И меньше всего хочу, чтобы ты меня жалел. Я вышел из семидесятых, а мой брат застрял в них. Мне нравится наблюдать, что стыдливые белые делают со своей виной. Либо они признают свой расизм, и чувствуют себя виноватыми, либо не признают его, и тогда они по-настоящему виноваты.

— Значит, белый не может быть невинен?

— Именно. С другой стороны, есть угнетенная раса, имеющая статус невинно-страдающей. Их расизм судит плоско: белые виноваты, а черные невинны. Дело в самодовольстве. Я спекулировал на страданиях своих предков, а позже понял, что они не сдались, тяжело трудились, чтобы передать эстафету моему поколению, и когда нас выпустили на игровое поле, мы продолжали сидеть и ныть о своем прошлом, жалеть себя, а возможности проплывали мимо. Тогда я решил, что это не для меня. Я больше не хотел играть в расу. Несколько лет я даже не разговаривал о расовых вопросах.

— Почему?

— Потому что об этом либо кричат, либо шепчутся. Я терпеть не могу ни то, ни другое. Все это хождение на цыпочках, всю эту нечестность, когда люди, боясь прослыть расистами, не говорят прямо, что думают, терпеть не могу. И, как представитель среднего класса черных, не терплю, когда меня не принимают за своего ни белые, ни черные.

— О чем это ты?

— Свой среди чужих, чужой среди своих. Одни призывают меня вернуться к корням. Будто, живя в пригороде, я оторвался от своих. Ну, да. Будто все черные должны жить в криминальных районах, где торгуют наркотой, в атмосфере угрозы жизни. Черные и белые имеют эти стереотипы. Если белый живет в таком районе, и начинает зарабатывать достаточно денег, что он делает?

— Переезжает оттуда, — сказал Джейк.

— Именно. И это понятно всем людям. Но когда я переехал, это было воспринято, как предательство своей черноты. А я лишь поступил, как обычный человек, который хочет, чтобы его дети росли спокойно и получили образование. Чем плохо? Но мы с Дэни обсуждали это много раз. Она хотела, чтобы я переехал жить в ее район. Смешно. Я оказался сейчас там, потому что ее больше там нет. Потому что я не знал никого лучше мой сестренки. Но и ей было очень трудно доверять белым.

175

— Я так понял, что большинство черных не доверяют белым, да? — спросил Джейк

— Похоже на то, если смотреть правде в глаза. Что бы ты чувствовал по отношению к белым, если бы знал, что твою бабушку продавали с аукциона, где она стояла по пояс голой, а человек, купивший ее, сделал рабыней и насиловал всякий раз, когда хотел? Такой барьер не преодолеешь запросто. Моя бабушка со стороны мамы никогда не доверяла белым. Некоторые считали ее злой. Но у нее на глазах ее брата убил ку-клукс-клан. Она видела, как ее отец горбатился на хлопковых плантациях. Как владельцы забрали их дом, когда отец заболел и не смог работать. Как после этого было доверять белым? Эти истории пересказывают. Если ты слышал плохое о черных, я слышал в пять раз больше о белых. Мой отец не поддерживал такие разговоры, но мои дяди и тети вливали в мои уши достаточно такого.

— Я понимаю их подозрительность, — сказал Джейк, — я бы чувствовал то же. Но если бы черные дали белым шанс, они бы убедились, что многие из нас теперь не такие.

— На это нужно время. Доверие требует времени. Помнишь, мы сидели на стадионе во время митинга Держателей Обещаний, рядом сидел индеец наваха, пошутивший, что белые называют себя «Держателями обещаний»? Я смеялся, как ненормальный. А тебе это не показалось смешным, помнишь? Но я-то понимал, о чем он. Все обещания данные индейцам, черным — их никто не сдержал. Ты знаешь, я уважаю эту организацию, знаю, что они всерьез стремятся к расовому примирению и дают людям надежду. Но многие черные держатся в стороне, выжидая, желая выяснить, действительно ли люди делают дело, или это пустая говорильня.

— Я считаю важным это движение, — заметил Джейк, — и хочу надеяться, что всё больше и больше черных братьев вольются в него.

— Вот и я тоже. Но очень многие предпочитают стоять на берегу, потому что не уверены, что в потоке не плывут крокодилы. Некоторые из нас доверялись белым христианам раньше, и это кончилось сожжением. И мы сказали себе, что больше на это не попадемся.

— О чем ты?