владычество3

— Мы были испольщиками в одном маленьком городе на Миссисипи, так далеко внизу, что воду надо было качать на рассвете. Наш маленький дом мы построили после того, как прежний сгорел. Только через три года я смог купить дверные ручки и замки. Но это было неважно, там никто не крал. Но в те дни казалось, что белые скорее задушат черного, чем с ним поговорят — разве что не захотят прикоснуться к нему, чтобы задушить. И становилось все хуже и хуже. Я еще тогда боролся с этим идиотизмом моей страны. Если верить тогдашним газетам, то черные не рождались, потому что газеты об этом не сообщали. Можно было подумать, что мы не оканчивали школ, потому что они никогда не печатали наши фамилии в списках выпускников. Можно подумать, мы никогда не женились, так как газеты не печатали наших свадебных объявлений, фотографий черных невест и женихов. И можно подумать, что черные никогда не умирали, потому что об их смерти и похоронах не сообщали. Нужно было основать черные газеты, чтобы все это делать. И потом устаешь, когда к тебе не относятся как к человеку.

— Я даже не могу себе представить, как это было, — сказал Олли.

— Быть испольщиком куда лучше, чем рабом, но у нас по-прежнему не было своей земли и заработка, нам просто обещали, что мы будем иметь свою долю в прибыли. Но не выполняли обещаний. В один год м-р Бэнкс, землевладелец, сказал, что я ничего не получу, потому что ему надо послать своего парня в колледж. Я ответил ему, что мне надо кормить моих детей, ну

147

он и дал мне немножко, и думаю, он считал себя очень щедрым, потому что сделал это. Тогда мы и решили уйти оттуда. Так что в 64-м году мы переехали в Чикаго. Да, мистер Олли, я слышал, как паровозные гудки свистели на всем пути от старой Миссисипи. Но очень многие из наших слышали те же самые гудки. Через двадцать лет после большой войны около пяти миллионов черных переселились с Юга на Север. Мы думали, что Се-^веР это наша обетованная земля. Мы ехали, мы стремились работать... Штука в том, что все мы были фермеры. Знали, как вкалывать на земле, но не больше. Мы не были приспособлены для города. Моего образования в три класса было недостаточно, чтобы получить работу в банке! Так что работали на заводах, уборщиками да чистильщиками. Юг не оправдал наших надежд, но и Север тоже, так все это и было.

Кларенс сидел в тишине и думал: что же дальше?

— Теперь, Олли, может вы замечали, как многие черные просто пытаются хоть как-то продержаться. Их спрашиваешь, как дела, а они отвечают: «Да просто пытаюсь выжить, вот и все». И это все из-за рабства и испольщины. У многих из нас нет большой мечты, как у белых, потому что почти все говорят нам, что наши мечты нереальны. Успехом было просто выживание. То есть плоды твоего труда всегда пожинал кто-то другой. Как бы ты ни вкалывал, ни копил и ни планировал, ты все равно не мог стать белым, так что множество цветных думали, что никогда не смогут преуспевать.

— Как это было тяжело, — сказал Олли. — Но когда вы переехали на Север, разве там предрассудков было не меньше?

— Вот смотрите, на Юге негры всегда были низшими, но белые семьи иногда к ним хорошо относились. Белые детки любили своих черных мамушек. Служанки и садовники тоже были близки к белым. Давно, в старые времена, некоторые рабы жили в больших домах под одной крышей с хозяевами. Но они всегда знали свое место, а если бы забыли, то им бы быстро напомнили. Переехав на Север, мы увидели, что черные даже преуспевали в бизнесе. Они получали образование, и у них были настоящие хорошие дома. Но черные и белые никогда не жили вместе, даже соседями не были, и не общались, соблюдая дистанцию. На Юге большинство белых общались с черными, а на Севере — наоборот. Так что на Севере было больше возможно-

148

стей, но не взаимоотношений. Может и меньше. Как я это вижу, на Юге белым было все равно, насколько мы близко, лишь бы не слишком высоко. Но на Севере белым наплевать, насколько мы высоко, лишь бы не близко.

Кларенс поднял голову, стараясь уловить каждое слово.