— Каждый человек настолько силен и настолько уверен, насколько он считает себя вправе воздействовать на мир. Я была такой, когда заставила Мирейна взять меня в удобное для меня, а не для него время… Я никогда не забуду об этом. Но я больше… не знаю… — Голос ее дрогнул, и она замолчала, пытаясь справиться с собой. — Ничто не сможет удержать его здесь, потому что он крепко связан божественными узами. И даже если он знает об опасности, это не остановит его. Он безумен. Это безумие — часть его гордости. Ему бросили вызов, и он не может отступить. Даже ради меня.
Ее пальцы споткнулись и замерли. Она опустила голову к лютне, помня о предательской влаге в глазах, и старательно сосредоточилась на оборвавшейся мелодии. Она не пыталась вспомнить ее. Она вспоминала свое мастерство.
Прикосновение, подобное ветру, овеяло ее волосы. Это была рука ее отца, поцелуй матери.
И в неожиданном судорожном порыве Элиан отбросила лютню. Ее лицо застыло, в горле пересохло.
— Я буду сильной. Я стану силой Мирейна, когда его могущество иссякнет, и спасу его. Я дам ему жизнь. Пока я живу и защищаю его, он не умрет.
Глава 22
В дни свадебных торжеств началась оттепель, и на земле появились проталины с удивительно яркой зеленой травой. Весна остановилась на пороге зимы и сделала короткий и осторожный привал.
Воздух был мягким даже самым ранним утром; солнце, восходящее в тумане, бросало серебряный свет на доспехи и наконечники копий. Сотня самых лучших воинов Мирейна собралась на мощеной площади перед дворцом. Здесь были отборные люди самого Мирейна, великолепный Зеленый отряд из Хан-Гилена, почетный караул принца-наследника под его командованием и десять мужчин и женщин стражи королевы. В утреннем свете солнца они представляли собой воплощение красоты и отваги. Когда их король вышел к ним вместе со своим сводным братом и своей королевой, они издали приветственный крик.
Другие воины, стоявшие рядом, глядели на них с завистью. Те, кто еще не вернулся, чтобы защищать свои собственные государства, или кто не возвратится в назначенное время, будут стоять гарнизоном в Хан-Гилене и подчиняться князю. Это была почетная обязанность, но не такая почетная, как поход небольшого отряда в Ашан.
— Малая численность, — сказал Мирейн, — хороша для скорости и подходит для нашего дела. Я намерен передвигаться быстро. Я также собираюсь уладить спор и вернуться. Это дело не заслуживает того, чтобы в нем участвовали все силы моей империи. — К этим силам он добавил и потомков Халенанов. — Если сотня отборных воинов не сможет положить конец предательству, то и двадцати тысяч будет недостаточно. К тому же это лишние расходы.
Сейчас, облаченный в алое с золотым, он казался свежим и радостным. Его избранники смеялись и галдели. Кто-то выкрикнул:
— Эй, Солнцерожденный! Женитьба пошла тебе на пользу.
Элиан взлетела в седло на спине Илхари, сверкая доспехами и взметнув полы зеленого плаща.
— Да уж конечно, — бросила она. — Если учесть, что он женился на мне.
Ответом был всеобщий радостный рев, а Илхари встала на дыбы и заржала. «Да, — яростно подумала Элиан, — смейтесь. Смейтесь над смертью, скоро вы се увидите!» Она знала, что обречена, и это не приносило радости.
К ней подлетел Бешеный. Мирейн держал в руках бронзовый с золотом шлем с великолепным зеленым пером и золотым венчиком. Ее старый медный шлем он отбросил прочь, надел на ее голову новый, королевский, и ослепительно улыбнулся.
— Теперь мы похожи, — сказал он и поцеловал Элиан под громкие крики и аплодисменты, после чего его жеребец вновь отскочил в сторону, присоединяясь к отряду.
Они выехали из белого города по той же северной дороге, по которой Приехали сюда и по которой в свое время сбежала Элиан. Неужели это случилось всего полгода назад? Дорога была покрыта грязью, смешанной со снегом, воздух светился. Мужчины запели, сидя в своих седлах. Женщины Элиан подхватили песню. Одна из них, дородная, с черными густыми бровями, обладала звенящим серебристым голосом. Элиан присоединила свой голос к общему хору, и Илхари, пританцовывая, понеслась сквозь ряды, чтобы занять свое место рядом с Бешеным.