Владычица Хан-Гилена

Элиан подпрыгнула от радости, захохотала и поцеловала его в уголок рта. — Он будет темным, как ты. — И рыжим, как ты. — И с твоим японским носом. — Ой, бедный ребенок. И с твоим халенанским ростом, и с твоей красотой, и с Солнцем в его руке. Или в ее руке.

— Представляешь, — сказала она тихонько, — мы сделали это, ты и я. Сын или дочь, но это будет ребенок, которым гордился бы даже сам бог. — Так и будет. — Мирейн поцеловал то место, где лежала его рука. — Воистину и без сомнений, так и будет.

* * *

На границе Эброса погода переменилась в худшую сторону, и очень сильно. В Ашан они вошли, пробиваясь через потоки ледяного дождя и сопротивляясь порывам ветра, который, завывая, налетал на них с севера. Даже в доспехах, даже завернувшись в промасленные кожи, путешественники промокли до костей. Их кони плелись, повесив головы и прижав уши. Бешеный в отчаянии злился, и даже Илхари не рисковала подходить к нему близко, опасаясь его копыт.

Когда к дождю примешался снег, холмы превратились в горы, крутые опасные гребни Ашана. Северяне здесь еще могли бы разразиться песней, ибо этот край напоминал их собственную страну, но даже они уже тащились с трудом и сыпали проклятия, вынужденные ковылять пешком по обледеневшим тропам.

У южан давным-давно иссякли ругательства. Элиан, объезжая отряд, вытянувшийся в цепочку, слышала в основном лишь хриплое дыхание, цоканье и скрежет подков об лед да завывание ветра. Закутавшись в простой походный кожаный плащ, обернув голову шарфом, она выглядела совершенно неузнаваемо; мужчины, которые никогда не приняли бы помощь от женщины, а тем более от королевы, с радостью хватались за крепкую руку незнакомца. Некоторые из них, молодые щеголи гилени, жестоко страдали в своих красивых сапожках, узких и с высокими каблуками, совершенно непригодных для карабканья по горным тропам, покрытым снежной жижей.

Воины Мирейна насмехались над ними, не скрывая презрения.

— Модный мальчик поранил маленькие ножки? — припевали они нарочито тонкими голосами. — Ой, сладенький, осторожней, не порви свои красивые штанишки.

Один из северян, подкрепившись несколькими большими глотками из фляги, принялся передразнивать прихрамывающую походку южан, покачиваясь и притворно теряя равновесие.

Элиан вспыхнула и рванулась к нему. Стоило ему засмеяться, приняв ее за одного из этих страдальцев, как она ловкой подсечкой свалила его с ног. Он рухнул как подрубленное дерево. Поставив ногу ему на горло, Элиан едва заметно надавила на него.

— Еще одно движение, — сказала она хриплым от сырости голосом, — еще одно движение — и я сброшу тебя в ближайшую долину.

Он задохнулся и разинул рот. Элиан с отвращением помогла ему подняться.

— Вот так. Ты с легкостью скачешь по этим горам, так протяни же руку отставшим.

Из снежных вихрей возникла Илхари, намереваясь цапнуть его острыми зубами за лицо. Это окончательно добило насмешника: он упал на колени и уткнулся лбом в мокрые сапоги Элиан. Немного погодя она заметила, как он с явным энтузиазмом и не без изящества подставлял плечо спотыкающемуся гилени.

Впереди раздался крик. Элиан смахнула льдинки, налипшие на ресницы, и всмотрелась туда. Кобыла слегка подтолкнула се. Эта дорога оказалась не так уж трудна для дочери Бешеного, что бы там ни думали эти глупые двуногие.

Элиан сбросила с седла покрывало и уселась верхом. Илхари устремилась вперед, ловкая, словно кошка, и гордая этим. Хотя Элиан совсем замерзла, она нашла в себе силы улыбнуться.

Передовой отряд остановился на самом высоком участке тропы. Но их стало вдвое больше: рядом с промокшим стягом Солнца развевался потемневший от влаги желтый, на древке которого виднелись серые вымпелы посланца.

Мирейн стоял на земле, укрывшись под кожаным навесом, который держали над ним несколько его воинов. Это убежище делил с ним Халенан и какой-то незнакомец, человек средних лет, так сильно кашлявший, что в Элиан проснулся гнев. Какое право имеет кто-либо, будь то хоть сам князь, посылать больного человека в опасный путь, тем более в такую бурю?

Посланец встретился с ней взглядом, когда она проскользнула между королем и принцем, однако свою речь не прервал. Говорил он затрудненно и хрипло, но достаточно внятно.

— Да, ваше величество, мой господин князь оставил Хан-Ашан в надежде на то, что его присутствие поможет помирить противников. Перед отъездом он велел мне встретить вас, и если вы соблаговолите прийти к нему на помощь, я должен препроводить вас к нему. — А где он сейчас? — спросил Халенан. — Сначала он поехал к своим родственникам из Асан-Шейана, хотя я боюсь, что к этому времени его сын склонит молодежь к атаке Эридана. Мне велено сопровождать вас в Шейан, а затем, если там моего господина уже не окажется, в Эридан.

Глаза принца столкнулись со взглядом Элиан. «Он говорит правду, — мысленно произнесла она. — Или же ту правду, которую ему позволили знать». Она сама обратилась к посланцу, заговорив несколько охрипшим голосом: