Владыка башни

— Но ты же меня не хочешь. Мечтаешь о своей альпиранской подстилке. Может, лучше отправить тебя к ней? Как думаешь, а?

Потом долгие годы я пытался осмыслить произошедшее, однако так и не понял, что же тогда случилось. Страх вдруг ушёл, и я почувствовал то же, что она: всепоглощающую, неизбывную усталость. Помню, в тот момент я отчётливо осознал, что моя смерть неизбежна. Злоба ли генерала, кнут ли надсмотрщика станут её причиной, но я обязательно умру, если не сегодня, так завтра.

Я попятился, разведя руки, кровь сочилась из пореза на шее, которым меня наградила Форнелла.

— Не было никакой поэтессы, — произнёс я. — Как не было никакой женщины. Да, я любил, но мужчина, которого я любил, умер. Убит тем, кто, как я всей душой надеюсь, скоро явится и убьёт вас вместе с тем подлецом, которого вы именуете своим мужем. Я с радостью приму ваш дар, хозяйка, ведь это означает, что мне больше не придётся дышать одним с вами воздухом.

Она долго смотрела на меня, а я удивлялся тому, как ровно бьётся моё сердце. Может быть, это и есть то, что люди называют смелостью? Не знаю. Неужели именно так чувствует себя Убийца Светоча, идя в бой? Вот это неземное спокойствие?

— Я часто нахожу отдушину в объятьях рабов, — наконец произнесла она. — На какое-то время это помогает забыть об усталости. Ты же необычайно талантлив. — Она отбросила нож, и тот со стуком покатился по полу. — Иди, карябай свою льстивую ерунду. — Форнелла упала на подушки и вяло махнула рукой, отсылая меня прочь. — Может быть, заработаешь ещё несколько дней жизни.

* * *

Через два часа меня вызвали на верхнюю палубу. Всё моё внезапно обретённое спокойствие испарилось. Форнелла, совершенно трезвая, сидела рядом с генералом. Одета она была в скромное, элегантное платье из красного с чёрным шёлкового муслина. Едва удостоив меня взглядом, она обратилась к своему мужу:

— Надсмотрщики проинструктированы должным образом, я полагаю?

Генерал выглядел рассеянным: время, проведённое с рабыней, как будто смягчило его нрав.

— Предоставь это моим заботам, дорогая, — пробормотал он. — Ваша семья, как всегда, получит свою долю. — Он уставился на свиток в моей руке. — Твой последний рассказ, раб?

— Да, хозяин.

— Ну так давай его сюда, посмотрим, сохранишь ли ты мою благосклонность. — Он развернул свиток, но в этот момент один из гвардейцев объявил о приближении вестового. — Наконец-то!

Генерал швырнул свиток на стол с картой и поднялся, приняв хорошо отрепетированную позу терпеливой задумчивости: настоящий благородный полководец предвкушает долгожданную весть о трудной победе.

— Ведьму взяли? — меланхолично поинтересовался он у посланца, глядя куда-то в пространство. — Или она убита в бою? Полагаю, что убита. Странно, но я успел почти полюбить это создание...

— Простите, ваша честь! — выпалил вестовой в доспехах офицера вольных мечников, по его перекошенному лицу обильно тёк пот. — Я принёс дурную весть. Утром был найден один из наших разведчиков: единственный, кто выжил из двенадцатого батальона вольных мечников. Он был схвачен врагами, а потом освобождён, и он утверждает, что сюда скорым маршем движется вражеское войско.

— Войско? Какое ещё войско? — Генерал в изумлении воззрился на гонца.

— В количестве более пятидесяти тысяч человек. — Вестовой вынул из-за пояса сложенный лист пергамента и протянул генералу. — Вам было передано это послание, ваша честь.

— Читай ты, раб, — махнул мне рукой генерал. — Не понимаю их тарабарщину.

Взяв пергамент, я развернул его.

— Послание на воларском, хозяин.

— Ну так всё равно читай.

Я быстро проглядел содержимое, и сердце моё забилось как бешеное. Украдкой покосился на свой свиток, брошенный на стол генералом: я прикидывал, сумею ли забрать его в неразберихе, которая, без сомнения, начнётся после того, как я прочитаю послание.

— «Командующему воларской армией, в настоящее время осаждающей Алльтор, — начал я, надеясь, что они не заметили моей заминки. — Настоящим приказываю вам сложить оружие, освободить всех пленных и ждать заслуженной кары за ваши многочисленные преступления. Если вы выполните данный приказ, ваши люди будут помилованы. Вы — нет. Именем короля подписано: Ваэлин Аль-Сорна, владыка башни Северных пределов».

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ваэлин

Когда взошло солнце, стало заметно, насколько лес красив. Яркие лучи осветили изменчивое полотно пёстрых полян, вековые деревья и ленивые ручейки, завершающиеся небольшими водопадами или зеркальными прудиками. Ваэлин чувствовал, что страх солдат поутих, отступив перед величием этого леса. Кто-то даже затянул походную песню, но её суетные слова оказались совершенно неуместными среди этих деревьев, словно вульгарная болтовня в альпиранском храме. С того момента, как они вступили в лес, песнь крови притихла, наигрывая что-то нежное, но в то же время суровое. Однако мелодия звучала не тревожно, а торжественно. «Какой же он древний, — удивлялся про себя Ваэлин. — Куда древнее, чем племя, которое ему поклоняется».