Владыки Безмирья

Боггет наморщил лоб, отвернулся.

 - О том, что ты вернешься... Что можешь вернуться.

Если я и захмелел с пары глотков алкоголя на голодный желудок, то всякий хмель тут же вынесло из моей головы.

 - То есть, как это вы ей ничего не сказали? Она что, не знала, что я вернусь?

Боггет резко повернул голову и уставился на меня.

 - А ты? Ты сам, что, знал, что вернешься? Ты был в этом уверен? Чего тогда сам не предупредил ее заранее - мол, милая, если я тут копыта отброшу, не плачь, я скоро к тебе вернусь, целенький и невредимый? Так, что ли? Хотел, чтобы она тебя ждала? - Боггет подался вперед. - А что если бы она тебя никогда не дождалась? Так было бы лучше?

Я опешил.

 - Но вы же говорили... Ты, Киф... Я...

 - Что - ты? Считаешь, что стал безмирником? Вернулся с того света и думаешь, что этого достаточно?

 - Ну, да... Наверное, да.

Боггет ухмыльнулся. Алкоголь забирал его быстро.

 - Я же тебе говорил, - он постучал себя пальцем по виску. - Безмирье - это в голове. Если ты попал в него, еще не значит, что ты станешь героем. Если тебя в нем убили, не значит, что ты сможешь воскреснуть. Если ты воскрес, не значит, что сумеешь вернуться в Безмирье. Самая большая иллюзия этого мира - твоя уникальность. Не думай, что Безмирье ждет тебя. Оно не играет на твоей стороне. У него может быть только одна сторона - своя.

 - Постой, Боггет. Я понимаю, ты прав, но все же... Почему вы ничего не сказали Риде? Она умная, она могла бы сама решить, ждать меня или не ждать.

 - Ха... Ты считаешь, она могла бы решить не ждать тебя? Ты и в самом деле дурак, Сэм.

Я опустил голову.

 - Да, пожалуй... Пожалуй, ты прав, Боггет.

С моей стороны было бы подло требовать этого от Риды - требовать ждать меня, когда не было никакой уверенности в том, что я вернусь... Да и откуда? С того света? В нашем мире оттуда не возвращаются. Я, пусть и вернулся, может, и не заслуживаю этого. Обрекать Риду жить с мучительной, возможно, ложной надеждой - конечно, этого не следовало делать.

 - Эй, не кисни, - примирительным тоном сказал инструктор. - Может, все еще наладится.

Я покачал головой.

 - Не наладится. Она вчера прошла обряд посвящения, она сама мне об этом сказала. Теперь она младшая жрица Пречистой Девы. Ее попросту не выпустят из храма.

Боггет пожал плечами, налил себе еще.

 - Захочет - сама уйдет.

Я поднял голову и посмотрел на него. Я почти физически чувствовал, как во мне зарождается надежда. Я не позволял ей разрастаться, я боялся одной лишней мыслью придать ей сил - и все же спросил Боггета:

 - Ты думаешь?

Он залпом осушил кружку, прямо посмотрел на меня.

 - Да. Если захочет - она уйдет оттуда. У нее хватит смелости жить так, как ей хочется. Но, Сэм, ты должен кое-что понять. Даже если Рида покинет храм, к тебе она не вернется.

Я нахмурился.

 - Поясни.

 - А ты сам посуди. Подумай, каково ей пришлось. Соскребать остатки твоей тушки со стены пещеры, собирать, тащить наверх, хоронить, оплакивать - думаешь, ей это так легко далось? Сэм, я думал, она с ума сойдет. Я даже зелье специальное наготове держал - на случай, если у нее начнутся проблемы с рассудком. Но она выкарабкалась. Не сразу, уже после того, как мы вернулись сюда, но все же выкарабкалась. Она стала свыкаться с мыслью, что ей придется жить дальше без тебя. А теперь ты являешься с того света, живой, здоровый, лезешь обниматься - как ей на такое реагировать? Если бы она родилась и выросла в Безмирье, да даже если бы она там просто жила какое-то время, воскрешение не было бы для нее так противоестественно. Там же подобное в порядке вещей. Но здесь все не так. Сэм, она глядит на тебя - а видит покойника. Развороченное тело на полу пещеры. Она не видит, что ты прежний.

Я кивнул. Кажется, я понимал мысль Боггета. Ведь сама Рида сказала мне: «Я тебя похоронила - там, в Безмирье». Я, вернувшийся к жизни так просто, до этого момента не понимал, что все это значило для нее.

 - Но это еще не все. Это, наверное, даже не самое худшее, - продолжал Боггет. Он покрутил пустую кружку, но наливать не стал. - Рида смотрит на тебя, а видит череду своих ошибок. Она горда и честолюбива, она не может простить себе, что принимала неверные решения, совершала неправильные поступки... Которые в итоге привели к твоей смерти. Она винит во всем себя. Если она останется с тобой, ей придется каждый день видеть напоминание об этом.

Я кивнул снова. «Мне неприятен тот человек, которым я сейчас являюсь», - как-то так сказала Рида. Оказывается, инструктор понимал ее гораздо лучше, чем я, хотя я и считал себя самым близким ей человеком.

 - Я не хочу говорить тебе, что Рида, может быть, вернется, - говорил Боггет. - Я думаю, она свой выбор сделала. Но это мое мнение, и только. Я хочу сказать, на самом деле, я не знаю, вернется она или нет. Возможно, когда-нибудь она переживет все это... Перерастет. И тогда вы сможете снова... Ну, конечно, не...

Я выдохнул.

 - Боггет. Прекрати меня жалеть. Это унизительно.

Инструктор на секунду замолчал и вдруг расхохотался.