Владыки Безмирья

 - Да у тебя, никак, гонор проснулся! - Он снова плеснул себе в чашку из бутыли - вылил остатки. - Кто бы мог подумать... А я-то думал, ты за эту юбку так до конца своих дней и будешь держаться. Может, тебе все эти годы просто не хватало заботливой мамочки?

Не знаю, хотел ли Боггет разозлить меня, чтобы я перестал расстраиваться, - клин клином, как говориться, - но у него получилось. Мне отчетливо захотелось ему врезать.

 - Боггет, моя мать умерла. И я никогда не пытался заменить ее Ридой. Я не... - я вдруг почувствовал, что злость моя стремительно улетучивается, оставляя обиду - глупую, детскую и очень острую обиду. - Ах, черт... Может, ты и прав.

Что-то от моей матери в Риде действительно было.

Боггет опять расхохотался.

 - Не бери в голову, Сэм. Рида - славная девушка. Но она тебе не пара. Любой это скажет. Вы друг другу не ровня.

 - Да разве для любви важно равенство? - я снова вспылил. - Мы все время были вместе, как только Рида поступила в училище! И это никогда ее не волновало!

 - Вот именно, - Боггет коварно улыбнулся. - Вы все время были вместе. И близких друзей у тебя не было, кроме нее. И девушками другими ты никогда не увлекался. У тебя вообще никого, кроме нее, не было. А жизнь у тебя своя при этом была? Как человек отдельно от Риды ты существовал, Сэм?

Я задумался... На самом деле, думать об этом мне не хотелось. Самой проблемы, перед которой теперь пытался поставить меня Боггет, для меня не существовало. Моя жизнь казалась мне нормальной, я не видел в ней ничего странного или необычного. И, положа руку на сердце, я готов был признаться: все это не волновало меня и теперь, после того, что сказал Боггет. Просто я считал, что собственная жизнь ничего не значит, если ты любишь и любим в ответ. Она просто невозможна.

Правда была в том, что я действительно не мыслил своего существования без Риды. И учиться этому я не хотел. То, как все было раньше, меня вполне устраивало.

 - Наша профессия такая... Никто не застрахован, - заговорил снова Боггет. - Неужели ты никогда не думал, что можешь потерять Риду или погибнуть сам?

 - Я не позволил бы ей работать.

 - И ты правда считаешь, что Рида бы на это согласилась? Плохо же ты знаешь ее характер.

Я кивнул. Что я плохо знаю Риду, несмотря на то, что мы провели вместе столько времени, я уже понял. И теперь, когда выпивки больше не было, я подумал, что, пожалуй, все-таки хочу напиться. Хоть раз в жизни почувствовать, каково это - напиться до беспамятства. Я же даже на студенческих вечеринках этого себе не позволял. Риде бы это не понравилось.

 - Скажи, Боггет. Пусть Рида могла не поверить во все эти истории с воскрешением. Согласен, я и сам в это все не очень-то верил, даже после того как увидел кое-что своими глазами. А в ее состоянии такие рассказы могли бы показаться даже издевательством. Но вы-то с Кифом - вы же были уверены, что я вернусь?

Боггет взглянул на меня, прищурившись.

 - Честно? Нет.

Я опешил.

 - Что?..

 - А то. В Безмирье каждый день гибнет уйма народу. Возвращаются единицы. Киф сказал, что видел след твоей души, он якобы вел в этот мир. Я ничего не видел. Но я поверил Кифу. Поэтому я вернулся сюда и стал тебя ждать. Но в последнее время уверенности в твоем возвращении у меня уже не было.

 - Почему?

 - Обычный респаун - несколько дней. В редких случаях он занимает неделю или чуть больше. Максимальный срок - сорок суток. Сэм... Тебя не было восемь месяцев.

 - Восемь месяцев? - Я не поверил собственным ушам. Боггет кивнул.

 - Восемь месяцев. По времени этого мира, Сэм. Не Безмирья.

Однако... Это что же получалось - сейчас не весна, а осень? Я перепутал? Но где я находился столько времени, почему не вернулся раньше? Что же...

Что-то большое, темное, глубинное шевельнулось во мне. От затылка до пяток прокатился холодок, и я с ужасом понял: если я сейчас, вот прямо сейчас хотя бы чуть-чуть надавлю на свое сознание, я вспомню. Я вспомню, где я был все это время, что происходило, почему я не мог вернуться так долго... Только мне этого совсем не хотелось. Было страшно вспоминать. Безотчетный страх стоял надежным барьером между мной и тем, что притаилось в недрах моей памяти. И что-то подсказывало: если я все-таки преодолею этот барьер, сковырну эту крышку, потеря рассудка будет не самой большой расплатой. Я рискну оказаться навсегда погруженным в пучину этого ужаса.

 - Сэм! - услышал я оклик Боггета. - Эй, Сэм! Что с тобой?

Я потряс головой, отгоняя наваждение.

 - Ничего. Так, задумался просто... Боггет, ты вот что... Расскажи мне, что случилось, после того как я умер.

 - Что случилось? Да как сказать... - он задумался. Вдруг, вспомнив о чем-то, захлопал себя по карманам, вытащил мой браслет и протянул мне. - Вот, держи. Я прихватил его, прежде чем мы тебя... Ну, ты понимаешь...

 - Похоронили.