Владыки Безмирья 2

Заклинание, похожее на плеть, ударило в остатки галереи, те обрушились. Рядом находился Курай, но его не зацепило. Тим с Боггетом засели в другом углу зала. Нору и Кифа я не видел. Приютившись за обломком колонны, я ждал. В раскаленном воздухе стояли пыль и гарь, дышать приходилось через платок. Со лба ручьями тек пот. Стирая его, я через интерфейс следил за уровнями здоровья и маны своих соратников. Пока все шло очень неплохо, но если у Ариэла есть еще свитки ограничения и он успеет ими воспользоваться, риск окажется уже существенным.

— Время! — крикнула Нора.

Я выскочил из своего укрытия и атаковал усиленным дистанционным ударом меча. Успел заметить, что в ладони Ариэла появился очередной свиток, но его, выскользнув из невидимости, перехватил Киф. В тот же миг атаковал Боггет. Этого времени должно было хватить, чтобы…

«Мы здесь».

Я бросил меч в инвентарь и вскинул руки над головой, делая вид, что готовлюсь к какой-то магической атаке, которую Ариэл еще не видел. Монах среагировал мгновенно — в мою сторону понесся косой луч, похожий на лезвие серпа, лишенного рукояти. Его сияние завораживало… Что ж, если эта атака меня убьет, будем считать, что перед смертью мне удалось полюбоваться на нечто прекрасное.

Вдруг под моими ногами вспыхнула белая печать. Я опустил взгляд и почувствовал, что ноги подкашиваются. Я не мог сдвинуться с места, даже если бы захотел. Вокруг меня еще было открытое пространство, а грудную клетку уже сдавило невидимым стальным обручем, голова закружилась. Начало было хорошим, но я заставил себя пойти еще дальше — вспомнил, как выглядела ловушка Норы, когда она впервые показывала ее, заставил себя в деталях представить мутноватый металлических блеск заклепок. А еще тот звук — скрип, с которым закрывались, захлопывались металлические челюсти…

Позади меня вырос щит, и неведомая сила прижала меня к нему, придавила так, словно собиралась вмять в металл или даже завернуть в него. Клапаны ящика взметнулись по краям моего мира и сошлись с тем самым звуком — словно кто-то закричал, а потом глухой удар оборвал этот крик.

— Умно, искин! — услышал я напоследок. — Пленить его, чтобы защитить…

А потом звуки словно отрезало — в ушах аж зазвенело от внезапно наступившей тишины. Темнота надавила на лицо. Страх — острый, явственный страх — накатил на меня и накрыл с головой… и это было великолепно.

У меня было тридцать секунд, чтобы выжать из себя все, на что я был способен.

Темнота, тишина, замкнутое пространство… Ни малейшей возможности двигаться. Никого не окликнуть, не позвать на помощь…

Вы когда-нибудь пробовали бояться намеренно? Даже если вы оказываетесь лицом к лицу с тем, что вас действительно пугает, поверьте — бояться, зная, что ты на самом деле ничем практически не рискуешь, совсем непросто.

Прокручивая эту часть плана у себя в голове раз за разом, я понимал, что это его слабое место. Поэтому я постарался уйти от происходящего как можно дальше и почувствовать себя не здесь, не сейчас, а в пещере Мелиссы, в ее сундуке, куда она бросила меня крепко связанным. В тот момент, когда я еще не понял, что у нее на уме, но уже ощутил беспокойство, и потом, когда сообразил, что происходит, когда ударился плечом и бедром о дно сундука, а сверху со скрипом стала опускаться крышка… Да, тот самый момент ошеломляющей паники, ощущения полной беспомощности и страха, страха, страха… Липкого ужаса, которым сочились и сознание, и тело, не способные справиться с кошмаром.

Я вывалился из ловушки Норы в полуобморочном состоянии и тут же рухнул на пол. Я не отдавал отчет происходящему — краем сознания заметил только, что горло сдавило и что-то вроде щупалец проникает в голову и грудную клетку, раздвигая ребра. Я не вспомнил, что это Шедли выполняет свою часть задания, и решил, что что-то иное убивает меня. Я был не против — ведь со смертью мои кошмары должны были прекратиться… хотя бы ненадолго. Сейчас мне казалось, что иного выхода из кошмара нет — если я останусь в живых, он будет вечным.

То, что сдавливало мне горло, рвануло вверх, но не отпустило. Щупальца потянули вверх тоже, я заорал в голос от боли и вывернулся дугой — и тут же, словно эхо моего крика, прозвучал крик Ариэла. «Курай и Тим пробили его защиту», — подумал я — и вдруг вспомнил, где нахожусь и что происходит. Боль стала стремительно отступать, следом за ней из меня вытекал и мой страх, словно во мне пробили несколько дыр специально для этого. Я сел, шальной, но вполне себе живой, здоровый и даже готовый продолжать сражение. Сознание стремительно прояснялось. Крик Ариэла был все еще слышен, но интонация изменялась: сквозь гнев и ярость прорывалась паника, пока все существо монаха не обратилось в крик о помощи.

— Сэм!..

Из пелены дыма и пыли вывалилась фигура Тима. Он был потрепанный, с расцарапанной до крови щекой. Камень на его посохе снова раскололся.

— Сэм…

Он рухнул на колени рядом со мной, с тревогой заглянул мне в лицо. Я улыбнулся.

— Пора тебе менять посох, Тим. Этот не выдерживает нагрузок.

— Сэм!..