Владыки мира. Краткая история Италии от Древнего Рима до наших дней

Не только Маринетти призывал к войне. В 1910 г. во Флоренции собралась группа интеллектуалов и основала Associazione Nazionalista Italiana, целью которой было усиление власти Италии и укрепление ее престижа на мировой арене. Многие члены организации являлись «ирредентистами», ратовавшими за расширение границ страны и включение в ее состав регионов с большим итальянским населением – так называемых terre irredente («неосвобожденные земли»): например, Истрии, Далмации и Южного Тироля, находившихся под юрисдикцией Австрии. Вскоре начали возникать другие организации подобного толка, с названиями вроде La Grande Italia (в Милане) и Italia Nostra (в Турине). Националистические чувства подстегивались литературными произведениями – вроде пьесы La Nave («Корабль») Габриэле Д’Аннунцио: история о том, как в VI в. венецианцы сбрасывают с себя иго Византии, явно перекликалась с реалиями современности. Впервые поставленная в Риме в 1908 г., она заслужила не меньше внимания и аплодисментов за образ Италии, обретающей контроль над Адриатикой и Средиземноморьем, чем за сцену, в которой исполнительница главной женской роли показывала стриптиз и танцевала нагишом.

В середине июня 1914 г. Д’Аннунцио плакался французскому послу о текущем положении дел в Италии. «Гений латинян никогда еще не падал так низко», – восклицал он, объясняя, что итальянцы растеряли все свои героические добродетели. Однако и для Д’Аннунцио, и для Маринетти имелось решение: «Война, национальная война, – последняя надежда на спасение. Только через войну народы, обращенные в грубую скотину, могут остановить свое падение» [14]. Д’Аннунцио, Маринетти и прочие националисты очень скоро получат то, о чем мечтают.

* * *

Италия не вступила в Великую войну сразу же, когда, по известному выражению сэра Эдварда Грея, лампочки «по всей Европе» стали выключаться. Она была частью Тройственного союза с Германией и Австро-Венгрией с 1882 г. И, однако, объявила о нейтралитете, когда в 1914 г. австрийцы вступили в войну с Антантой (союз Франции, Британии и России). Итальянское правительство подчеркнуло, что Австрия не только выступала агрессором, но и не уведомила своих итальянских союзников перед объявлением войны Сербии, что лишало пакт всякой юридической силы. В последующие недели и месяцы было много волнений и дебатов, пока националисты и сторонники интервенции призывали Италию вступить в войну – не на стороне Тройственного союза, а (чтобы «вернуть» свои «потерянные» территории) против Австрии.

Итальянское же правительство предпочитало наблюдать за происходящим со стороны, не в последнюю очередь из-за недавней военной авантюры, не принесшей однозначного успеха. После Объединения Италия вошла в эксклюзивный клуб «Великих держав», включавший Британию, Францию, Германию и Австро-Венгрию. Однако, как отметил один историк, ее шаткая национальная целостность, экономическая неустойчивость и отсутствие как индустриальной, так и военной мощи делали страну «наименее великой из великих держав» [15]. Дабы поддерживать этот сомнительный статус на мировой арене, Италия проводила политику дипломатических уверток и периодических попыток колониальной экспансии. Причем последнее явно выходило за рамки ее ограниченных возможностей, что со всей очевидностью продемонстрировали злополучные приключения итальянцев на Африканском Роге. Но в 1911 г., в пятидесятую годовщину Объединения, казалось, пришло время для агрессивных вылазок на чужие земли.

В сентябре того года итальянские экспедиционные войска вторглись в Ливию – отчасти чтобы пресечь притязания Франции на Северную Африку и контроль над Средиземноморьем. А отчасти (как с поразительной откровенностью признался один политик) – чтобы отомстить за «позорную историю» порабощения Италии иностранными государствами, одержав «мужественную победу народа над врагом – неважно каким» [16].

Оккупанты, количество которых в итоге достигло 100 000, отбили у османских турок Триполи, Бенгази и Хомс, а в ноябре 1911 г. король Виктор Эммануил III объявил об образовании «Итальянской Триполитании» и «Итальянской Киренаики». Один итальянский писатель бурно радовался: «Мы больше не “ничто”: мы древний народ, вновь обретший молодость и силу. Мы великая нация» [17]. Однако итальянцы существенно переоценили степень поддержки их интервенции местными жителями, и вскоре им пришлось биться уже не с османами – с которыми они в октябре 1912 г. подписали мирный договор, – а с коренным арабским населением. Пытаясь установить контроль над непокорной африканской колонией, Италия увязнет в этой войне на долгие десятилетия.