Владыки мира. Краткая история Италии от Древнего Рима до наших дней

Не лучше шли дела в 1880–1890-е гг. и дома. В экономике того времени можно обнаружить какие-то истории успеха, как, например, огромная текстильная фабрика Алессандро Росси в Скио, около Виченцы, открытая в 1861 г. и создавшая 5000 рабочих мест к моменту прихода Умберто к власти. Еще один триумф – семья Буитони, производившая пасту в Сансеполькро с 1827 г., в 1880 г. открыла в Перудже фабрику с паровыми машинами, специально предназначенными для изготовления сухой пасты – таким образом, продукт ремесленного ручного труда превращался в продукт промышленного производства. Позже семья расширила бизнес, начав производить шоколад и основав компанию Perugina, известную своими шоколадками Baci. В числе других знаменитых итальянских марок, появившихся или получивших международное признание в годы после Объединения, – пиво Peroni, шоколад Talmone, сосиски Citterio, шины Pirelli, вермуты Cinzano и Martini&Rossi, ликер Campari, за характерный малиновый цвет которого отвечали кошенильные жучки.

И все равно итальянская экономика оставалась в основном аграрной, с низкой производительностью труда – за исключением Паданской равнины – по сравнению с другими европейскими странами. В этом есть грустная ирония, ведь родоначальники Рисорджименто вроде Камилло Кавура ратовали за модернизацию сельского хозяйства. Одна за другой две самые крупные производственные отрасли были практически уничтожены паразитами: шелковая промышленность ноземой (тельцами пебрины), убивавшей шелкопряда, и винная – филлоксерой, впервые появившейся в Ломбардии и на Сицилии в начале 1880-х гг. О дефиците лидеров и дальновидности в бизнесе и производстве свидетельствует судьба одного молодого аристократа из Болоньи в 1890-е гг. Проводя эксперименты в поместье своего отца, Гульельмо Маркони – продолжатель плеяды блестящих итальянских инженеров и изобретателей, тянувшейся от Брунеллески и Леонардо да Винчи – разработал способ беспроводной передачи и приема радиоволн на большие расстояния. Легенда гласит, что, когда Маркони запросил финансирование у почтово-телеграфного ведомства Италии, там припечатали его заявку клеймом alla Longara – то есть попросту послали изобретателя на виа делла Лунгара, улицу, где находился римский приют для умалишенных. Правдивость этой истории вызывает споры, но факт остается фактом: поняв, что за границей у него возможностей больше, в феврале 1896 г. 21-летний Маркони переезжает в Лондон, где через год, при поддержке британского почтового ведомства, основывает свою Wireless Telegraph & Signal Company.

1890-е принесли экономические трудности: одна из крупнейших в Италии кредитных организаций, Banca Romana, рухнула из-за финансовых махинаций, в которых были замешаны премьер-министр Джованни Джиолитти (вынужденный уйти в отставку) и члены королевской семьи. В условиях экономической нестабильности популярность Умберто, и так не особенно высокая, стала стремительно падать. Чувства многих его подданных в марте 1893 г. выразил Луиджи Берарди, 33-летний безработный, поживший, как Бреши, некоторое время в Америке: он бросил в карету Умберто, выезжавшего из Квиринальского дворца, пакет с экскрементами.

Еще больше проблем появилось у итальянского правительства в 1898 г., когда неурожай пшеницы и Испано-американская война (сильно осложнившая импорт американского зерна) привели к нехватке продовольствия. Буквально за несколько месяцев цена на хлеб выросла на 50 %. В начале мая 1898 г. генерал Фьоренцо Бава Беккарис безжалостно подавляет восстание в Милане: его войска применяют против демонстрантов картечь, кавалерию и в конце концов – пушки. По официальным данным, убито минимум 80 человек, но на самом деле цифра наверняка занижена. За свое «великое служение… цивилизации» генерал получил от короля Умберто назначение в сенат и многочисленные награды [6]. Другие люди обессмертили произошедшее по-другому. Фраза «I cannoni di Bava Beccaris» («пушки Бавы Беккариса») вошла в обиход как символ бессмысленных кровавых массовых убийств, а в анархистской песне протеста пелось:

Alle grida strazianti e dolenti
Di una folla che pan domandava
Il feroce monarchico Bava
Gli affamati col piombo sfamò.

В ответ на крики ужаса и боли

Толпы, что просила хлеба,
Свирепый монархист Бава
Голодных накормил свинцом.

Пушки Бавы Беккариса были увековечены еще одним актом. Гаэтано Бреши уже около трех месяцев жил в США, когда произошел расстрел протестующих в Милане, но именно это событие, позже заявит анархист, заставило его сесть на корабль и вернуться в Европу, чтобы встретиться в Монце с судьбой.

* * *