Владыки «Железного Дракона»

Друмарк дождался, когда Брокрин вступит в схватку с Тамуззом, когда бойцы Готрамма отвлекут на себя остальных членов культа, и лишь затем выбежал из-за статуи. Призматический Король по-прежнему был занят передачей чародею вырванной сущности Турика. Ритуал не помешал бы демону обнаружить Друмарка, если бы он, как призрак, только-только вернувшийся в материальный мир, все еще не был дезориентирован. Также не последнюю роль сыграла бойня, которую спровоцировал Брокрин, бросившись в атаку.

Друмарк был готов на все, только бы не дать Призматическому Королю ни шанса. Его разум сжался в комок от жутких воспоминаний, которые проносились сквозь него. Картины того, что свершил Призматический Король, и того, что он мог свершить, если его не одолеть. Друмарк знал: то были не его воспоминания, это проникший в его тело демон вкладывал в сержанта собственные. Какая часть из них составляла правду, какая вымысел – сержант не мог сказать. Но это и не имело значения. В одном он был твердо уверен: Призматического Короля нужно остановить.

Друмарк поспешил к своей цели. Губительная мощь великого демона ошпарила неприкрытую кожу сержанта, словно кипятком. Порезы нестерпимо жгло, струпья отслаивались, и на их месте проступала свежая кровь. Служившее Нурглу существо, заразившее его душу, скрежетало от ненависти, от древней вражды и вечной неприязни, что пронизывала все его чумное естество.

– Призматический Король. Гордый сенешаль Тзинча, не сумевший предотвратить пришествие Первого Целестанта Зигмара! Призматический Король, по вине которого во Владения Смертных явилась сила, что продолжает рушить замыслы Хаоса.

Желчная ненависть чумного демона сливалась с неприязнью Друмарка к культу Тзинча. Подобно раку, она расползалась, сеяла повсюду частички себя, не упуская даже самых дальних уголков разума Друмарка. Сержант чувствовал, как по нему разносилась хворь, в желудке забурлило едкое зловоние, нос заложило, а в голове запульсировала боль. В нем одновременно лопнула сотня хворей, наводняя каждый орган, заражая каждую клетку. Но, как ни странно, зараза не ослабляла его, а наоборот, вливала новые силы в его дрожавшие руки и подкашивавшиеся ноги. Она наделила дуардина выносливостью, благодаря которой он мог устремиться вперед, двигаться сквозь струившуюся во все стороны от воплощения Призматического Короля убийственную ауру.

Из глотки Друмарка вырывалось клокочущее карканье, в котором он больше не мог распознать собственный голос. Слюна капала с его губ одновременно со звуками, и в них не было ничего общего со словами, однако они по-прежнему несли смысл. Смысл тайный, жуткий и непостижимый в полной мере для понимания Друмарка. То была власть, облеченная в звук.

– Слова имеют власть, но во Владениях Смертных они работают, только если их произносит смертный. Таково коварство магии. Лишь язык смертных, движимый их же волей, способен вложить смысл в звуки, иначе заклинание – лишь пустое сотрясание воздуха. – Душа Друмарка дрогнула, когда демон продолжил: – Поэтому тебе придется запомнить нужные слова и произнести их. Слова должны исходить от тебя. Если бы не это требование, после боя со шпионом я стер бы твое сознание в любой удобный для меня момент. Ты стал пешкой в партии двух завистливых богов. Ты можешь мне сопротивляться, это все еще в твоей власти. Сопротивляясь, ты спасешь свою душу. Но тогда ты отдашь победу Призматическому Королю. Тогда ты пожертвуешь жизнями своих товарищей, на радость их врагу. Твоя душа против их жизней. Выбор за тобой.

Друмарк опустил глаза на рубцы на коже, и ему стало ясно назначение символов, которые он выцарапал на собственном теле. Эти самые символы и произнес чумной демон. Не бессмысленный набор звуков, но имя. Истинное Имя.

– Итх’ницзилик, – медленно, растянуто проговорил Друмарк. Демон помогал ему правильно выстраивать звуки. – Итх’ницзилик, – зловеще повторил он.