Владыки «Железного Дракона»

Брокрин поежился от мысли, что сержант проник в его разум и читает его, как книгу. Однако это никак не умаляло его правоты.

– Сопротивляйся ауре Короля, – продолжал Друмарк, – соберись, не поддавайся его влиянию. Если ему удастся тебя сломить – все потеряно. Ты должен привлечь его внимание, тогда мы сможем действовать.

Брокрин собрал всю решимость, на которую был способен. Он подумал о чести и долге, клятве перед кланом и родом. Он подумал о команде и о том, что они погибнут, не найди он в себе силы помешать этому. Дуардина колотила дрожь, но он заставил себя вновь поднять глаза на золотого демона.

Призматический Король зашевелился и сделал шаг из гигантской посудины. Его когтистая нога ступила на пол и немного растеклась, словно находилась на перепутье между жидким состоянием и твердым. Демон опустил голову и брезгливо посмотрел на деформировавшуюся ногу. Брокрин ощутил, как запульсировала в теле гиганта магическая энергия, которой он пытался придать конечности изначальную форму.

– Нужно уничтожить его прежде, чем он обретет окончательный облик, – поторопил Друмарк.

Его голос казался Брокрину распространявшимся поветрием.

Выскользнув из-за статуи, Брокрин стал приближаться к культистам, расположившимся между ним и Призматическим Королем. Никто из врагов не заметил его продвижения: одни стояли к нему спиной, другие впились полным унизительного обожания взглядом в демона, остальные с нескрываемой злобой буравили глазами команду Готрамма.

Пока Брокрин незаметно сокращал дистанцию между собой и демоном, Призматический Король зашевелился вновь. Он выставил вперед длинный коготь, указывая им на Турика. На арканавта обрушилась волна пурпурного света и объяла его сверкающей вспышкой. Турик закричал в агонии. Он упал на колени, его плоть начала усыхать, облегать кости. Когда крики дуардина умолкли, Турик превратился в безжизненную мумию. Зажатые у печи воины бессильно взвыли от потери соратника. Хоргарр едва удерживал Готрамма, который порывался наброситься на Призматического Короля и его смертных подданных.

Другой рукой Призматический Король указал на одного из своих прислужников – безобразного человека с жутким пернатым наростом на шее. Культиста окутал тот же багрянистый свет, но он не усох под его сиянием, а наоборот, словно увеличился в размерах. От него волнами начала расходиться аура невероятной силы, и Брокрин догадался, что хаосит – несомненно, чародей.

Смерть Турика подстегнула Брокрина действовать без промедления. Взмахом секиры он впился в бок рогатого зверочеловека, проломив тому ребра и оставив сучить ногами по полу. Мучительное блеяние хаосита привлекло внимание человека в маске, сжимавшего в кулаке меч с волнистым лезвием. Он замахал оружием из стороны в сторону, но, прежде чем он нанес первый точный удар, секира Брокрина пробила маску и вошла в череп. Человек упал замертво. Брокрин уперся ему ногой в грудь и вырвал лезвие на свободу.

На внезапно атаковавшего дуардина набросились новые культисты, и он встретил их выстрелом залпового пистолета, сразив еще двоих врагов в масках и ранив пернатого зверочеловека. На противоположном конце цеха оживилась команда Готрамма. С боевыми кличами они оставили оборонную позицию и вихрем накинулись на окружавших их врагов.

Командир Хаоса выбрал своей целью Брокрина. Глаза воина озлобленно горели за маской рогатого шлема. Капитан дуардинов выпускал в хаосита пулю за пулей, но выстрелы отскакивали в сторону, отражаемые какой-то невидимой силой.

Командир Хаоса замахнулся на Брокрина кривым палашом, горевшим сверхестественным огнем на конце.

– Ты смеешь пытать удачу против великого предназначения Тамузза? – гневно спросил он, занося клинок.

Капитан пригнулся, и клинок прошел над его головой, лишь слегка лизнув языками пламени шлем. Брокрин нанес удар секирой по рукояти палаша, заставив хаосита отдернуть одну ладонь от клинка. Воин пошатнулся, внезапная смена хватки вывела его из равновесия.

– Моя удача и так ни к черту, – огрызнулся Брокрин, – хуже сделать уже не получится.

Тамузз отступил на шаг назад и рубанул вертикально вниз по широкой дуге. Брокрин едва успел уклониться в сторону. Он выпустил последний заряд прямо в лицо хаосита, но, к его разочарованию, пуля отскочила, не причинив Тамуззу никакого беспокойства.

– Я – Тамузз, избранный Тзинча! – глумился хаосит. – Ни одному смертному не под силу вмешиваться в мою судьбу.

Брокрин ответил горизонтальным взмахом секиры. Оружие столкнулось с палашом и со скрежетом дошло до рукояти. На этот раз удар пришелся по пальцам хаосита. Тамузз отскочил от дуардина, от его доспеха отломились несколько осколков и впились ему в руку.

– А я попытаюсь, – прорычал Брокрин, – терять мне нечего.