Власов: восхождение на эшафот

Однако он единственный из всех присутствующих ни на какую особую должность не претендовал, довольствуясь тем, что и на фронте уцелел, и в плену выжил, а теперь вот еще и так неплохо устроился. Этот человек умел радоваться тому, чем обладал и чем наградила его судьба, поэтому, наверное, чувствовал себя самым счастливым из всего комсостава Русской Освободительной.

26

Когда Жиленков наконец завершил свою речь, Власов счел совещание скомканным и часть участников его отпустил, а начштаба Трухина, а также Мальцева, Малышкина и Меандрова, пригласил в отведенный ему кабинет. Однако по дороге туда Власова догнал генерал Шаповалов. Своему по-крестьянски грубоватому, кирпичного цвета лицу он пытался придать вид истинного благородства, вот только получалось это у пролетарского генерала крайне плохо.

– Еще раз, теперь уже лично, хочу поблагодарить за назначение меня на пост командира дивизии, господин командующий армией.

– Ну, за это вы должны благодарить офицеров немецкой разведки, да еще генерала Кёстринга, на которого они нажали, – вполголоса произнес Власов, увлекая комдива к ближайшему окну-бойнице. – Как видите, и теперь, в нелегкие для себя дни, в абвере все еще не забывают об одном из своих перспективных агентов.

– Значит, ветер все еще веет оттуда? – ничуть не смутился Шаповалов.

– Оттуда, генерал-майор, оттуда.

– И давно вас уведомили о моем сотрудничестве с немецкой разведкой?[85]

– Понимаю: все же лучше командовать дивизией РОА, – не стал отвечать на этот, явно излишний, вопрос Власов, – чем какой-нибудь заранее обреченной разведгруппой где-нибудь в районе Тулы.

– Если понадобится, я согласен идти во главе группы, хотя и считаю, что…

– Только избавьте меня от своих философствований, генерал, – отмахнулся Власов. – Всё, вы свободны.

Второе, секретное, совещание командарм начал уже без Шаповалова, с участием лишь Мальцева, Трухина и Меандрова, а также присоединившегося к ним в последние минуты генерала Малышкина, который возглавлял контрразведку и службу безопасности РОА.

– Здесь, в узком кругу высшего командного состава РОА, могу сказать, что война, которая завершается сейчас в Западной Европе, это уже, по существу, не наша война, – начал свое выступление Власов, скрестив руки на груди и прохаживаясь взад-вперед за спинкой кресла, вдоль стены, украшенной портретами фюрера и императора Фридриха I.

– Вы правы, – поддержал командарма начальник штаба РОА, – война уже, собственно, не наша.

– Конечно, она истощает людские и технические ресурсы Красной Армии, облегчая нам, в какой-то степени, основную задачу. И уже хотя бы поэтому мы будем принимать участие в заключительных боях и битвах ее. Однако истинная цель наша заключается в том, чтобы сохранить боеспособные силы РОА, вобрать в ее ряды как можно больше бывших военнопленных, белогвардейцев и остарбайтеров. Пользуясь тем, что основные силы красных будут отвлечены боями в Западной Европе, мы уже сейчас должны разворачивать партизанско-повстанческую борьбу в глубинных районах России.

– Причем делать это следует как можно скорее и интенсивнее, – на сей раз воспользовался его паузой уже генерал Малышкин.

– С этой целью в ближайшее время будет создана специальная разведшкола РОА, с тем чтобы мы могли готовить свои кадры вне сети немецких разведывательно-диверсионных школ. Кроме того, я намерен обратиться к командованию вермахта с просьбой передать в наше ведение несколько сотен опытных диверсантов из числа русских, причем желательно из тех, которые уже имеют опыт работы в тылу красных. С такой же просьбой мы обратимся и к белоказачьему генералу-атаману Краснову. Всеми полномочиями по развертыванию этой борьбы временно наделяется полковник, уже представленный к чину генерал-майора, Михаил Меандров. Ему также поручено разработать план начального этапа самостоятельной борьбы РОА.

Власов остановился и вопросительно взглянул на Меандрова.

– Я готов, господин генерал-полковник. Чувствую, что разведывательно-диверсионное направление – это как раз моя стихия.

Власов слегка поморщился. Он не любил, когда вспоминали о его чине, полученном из рук Гитлера. И только осознание того, что права на чин, полученный из рук Сталина, он уже тоже давно лишен, удерживало командарма от каких-либо замечаний по этому поводу.

– Предполагаю, – поднялся Меандров, – что надо провести высадку нескольких авиадесантов в глубоких тылах советской территории, где мало войск, нет милиции, почти не действуют НКВД и СМЕРШ, а значит, у десантников будет время освоиться, частично легализоваться, создать партизанские базы и обрасти надежными людьми из местных жителей. Сделать это следует зимой, чтобы к весне следующего года, когда Красная Армия основательно втянется в боевые действия на территории Венгрии, Австрии и собственно Германии, мы уже имели несколько надежных повстанческих очагов.

– Стратегически все это верно, – одобрил Власов. – Начинать следует зимой, чтобы затем, в течение всего теплого времени года, вести полномасштабные партизанские действия.