Власовщина. РОА: белые пятна.

Но вот Эренбург в спасительном плену, немцы почему-то не смогли его "прикончить на месте". Как ведет себя в этой ситуации Эренбург? "Оказавшись в плену, он начал думать, что ему делать". Что ж, разумно, положение – не позавидуешь, надо что-то предпринимать. И вот сидит Эренбург и "думает". Много вариантов прокручивает он в своей чубатой голове. И что же на выходе, на каком из множества вариантов останавливается? "Значит, остается одно: принять предложение немцев и сделать все, чтобы Германия победила". Когда я читаю у Эренбурга, что будто так думал, так решил русский Власов, я не верю. Но когда я читаю эти "догадки" Эренбурга насчет русского Власова, я верю, что именно так и поступил бы сам Эренбург. Да эренбурги, Троцкие, Ленины с 1914-го по 1917-й, когда Россия отбивалась от наседавших врагов в первой мировой войне, именно так и думали, и говорили, и действовали в этом направлении – чтобы победила Германия, чтобы поражение потерпела Россия, русские. И ведь так и произошло – Россия потерпела поражение, а оглушительную победу одержали даже не немцы, а Троцкие и эренбурги. "Оборонцами" они становятся потом, когда надо обороняться от русских, оборонять захваченное у русских. У эренбургов – поражение России, русских – в крови.

"Разумеется, Власов [49] никогда и никому так не говорил…"

Небезызвестный генерал Григоренко тоже, как и Хрущев и Эренбург, мается проклятым "почему?". Будучи в Штатах, он в 1981 году написал и издал там книжку "В подполье можно встретить только крыс". Размышляет он в той книжке и о Власове, пишет о том, как тяжело было многим понять, что знаменитый генерал Власов, "не какой-то выскочка – кадровый офицер, коммунист, чисто русский человек, выходец из трудовой крестьянской семьи" с помощью немцев создал РОА. Григоренко задается вопросом:

"Почему?!"… Не вязалась эта фигура у меня с образом изменника родины. Провокация, говорил я себе".

Всезнающий о Власове И. Хоффманн в своей книжке "История власовской армии" глубокомысленно замечает по поводу "почему?!" Григоренко:

"Но ответа на этот вопрос ему и его товарищам пришлось ждать долго".

Видимо, Хоффманн имеет в виду срок выхода в свет его "Истории власовской армии". Однако именно генерал Григоренко ближе других подошел к разгадке Власова, когда произнес слово "провокация". Правда, со знаком в точности наоборот, потому что он искренне считал историю с Власовым немецкой "провокацией".

"Запомнился 1940 год. Буквально дня не было, чтобы "Красная звезда" не писала о 99-й дивизии, которой командовал Власов. У него была образцово поставлена стрелковая подготовка. К нему ездили за опытом мастера стрелкового дела. Я разговаривал с этими людьми, и они рассказывали чудеса. Вторично я услышал о Власове в ноябре 1941 года… Снова о нем говорили как о выдающемся военачальнике",

– продолжает в такой вот форме свое "почему?!" генерал Григоренко. Будто черная повязка на глазах у Григоренко. И Хрущев… и Григоренко ходят, как коты вокруг горячей сковородки, но лизнуть боятся. Неужели? Почему? Все-таки я не думаю, что все эти люди, от Хрущева до Хоффманна, круглые дураки и не видят Власова истинного. Но почему и Хрущев и Хоффманн в принципе говорят о Власове одно и то же? Почему и Сталин, что называется, спустил на Власова всех собак, сдал его?

Носится со своим ведром ответов по поводу "дела Власова" и самодеятельный философ и историк-самоучка Волкогонов. В ведре том, кроме "отрыжки", кажется, ничего другого нет, Как всегда, все у Волкогонова косноязычно-топорно, будто русского языка он не изучал вообще, и все обязательно окрашено ненавистью к русскому, к русским.

"Власовщина как политическое явление явилась (?) результатом ряда причин: крупных неудач на фронтах, ОТРЫЖКАМИ НАЦИОНАЛИЗМА И СОЦИАЛЬНОЙ НЕУДОВЛЕТВОРЕННОСТИ НЕКОТОРЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ (И ИХ ДЕТЕЙ) ПРИВИЛЕГИРОВАННЫХ КЛАССОВ [50] , страхом перед возмездием, после того как некоторые не по своей воле оказались в плену".