Власовщина. РОА: белые пятна.

«В результате английское МИД и ВКЭСС решили отказаться — по крайней мере, формально — от плана подорвать боевой дух русских, служивших у немцев».

А не формально? «Подрывали, да еще как — только трупы русских успевали закапывать… «союзникам во благо».

После высадки союзников в Нормандии англичане «взяли в плен с полдюжины русских». Сколько чистоплюйства и ослиного высокомерия звучит в словах Толстого:

«Эти несчастные не разбирались в политике. Всю жизнь их бросало из стороны в сторону во имя чужих им идей, по приказу командиров, язык которых они зачастую не понимали».

А ведь только что разглагольствовал по поводу своей «пропаганды» на русских. Двойная мораль, двойная правда.

«Через месяц после высадки в Нормандии в Англии находилось уже 1200 русских пленных. Надо было срочно решать, что с ними делать», — озабочен Толстой в книге «Жертвы Ялты». — На 20 августа наших у англичан уже было более 3 тысяч. Наш посол Гусев потребовал вернуть всех пленных «при первой же возможности». Но не так думали в Англии. Они продолжали гнуть свое. Несколько тысяч русских, находившихся сейчас в руках союзников, составляли лишь долю процента от тех пяти-шести миллионов, что по разным причинам оказались в пределах «Великого рейха». Для ССО — Служба специальных операций — эти люди, настроенные в большинстве своем антинацистски, представляли благодатный материал для организации беспорядков и даже открытого восстания за линией немецкого фронта.[127] Военные формирования из русских пленных могли бы составить целый корпус… В самой Германии тысячи русских работали на практически не охраняемых полях. Конечно, с военной точки зрения они мало что могли сделать против вермахта и отрядов СС даже в этот период войны, когда мощь Германии была на исходе; но агитация за сопротивление немцам способствовала бы подрыву обороноспособности Германии».

Прямо маньяки какие-то, ни к какому подрыву это бы не привело, а к поголовному истреблению безоружных и неорганизованных русских — сто против одного.

Далее Толстой на полном серьезе пишет:

«Если бы пропаганда союзников возымела действие, немцам пришлось бы заменить[128] русские формирования, воевавшие против партизан во Франции, Италии и Югославии, до предела вымотанными немецкими частями. А в самой Германии перспектива восстания миллионов русских «рабов» и других «восточных рабочих», используемых на полях и заводах, могла бы вызвать панику и привести к непредсказуемым последствиям. Страх перед таким восстанием выражали и Гитлер и Гиммлер, и уже в 1942 году рассматривался план по его подавлению, известный под названием «Валькирия».

Никакую «панику» «восстание миллионов русских «рабов» у Гитлера и Гиммлера не вызвало бы, такое восстание они готовы были встретить пулеметами со всех сторожевых вышек, на всех дорогах и перекрестках, на это был сориентирован, к этому был подготовлен каждый немец, способный держать в руках винтовку, на это была натаскана каждая немецкая овчарка еще в 1942 году. На это Геринг выделил специальную авиацию, а Гудериан — специальные танковые подразделения…