Власть

– Я не хотел вас обидеть, – неловко сказал Вернон. – То, что вы делаете, – это очень мило. Только не стоит вам находиться здесь, мисс.

Я напряженно улыбнулась.

– А я думаю – все же стоит.

41

Я проснулась в полночной тишине. Все затихло, даже привычная суета внизу. Большая часть военных находилась в академии, но на первом этаже особняка, на лужайках и в саду патрульные по-прежнему несли дозор. «Во время войны караул никогда не спит», – подумала я, подошла к окну и выглянула наружу. И, конечно же, на краю галереи в лунном свете блеснул штык.

Увидев безмолвного стража внизу, я успокоилась и вернулась в постель, но прежде, чем скользнуть под теплую перину, замерла.

Из коридора донеслись шаги. Я точно их слышала. Осторожно, чтобы не скрипнули пружины матраса, я встала. Было очень холодно, и я дрожала – огонь в камине почти погас, ночная сорочка совсем не грела. Шаги послышались снова – тихие звуки на каменном полу, определенно босые ноги или домашние туфли, не солдатские ботинки и не сапоги для верховой езды.

Я судорожно сглотнула, успокаивая себя, что все в порядке и мне ничего не грозит. Возможно, кто-то из живущих в доме проверяет ночных дозорных. Это ведь необходимо.

Однако что-то не давало мне покоя, мешало вернуться в теплую постель, пока там, в коридоре, кто-то бродил. Шаги возобновились, теперь они звучали ближе, и я отошла к стене. Я чувствовала себя ужасно глупо, до колючих мурашек, но взяла тяжелый подсвечник и прислонилась к декоративному гобелену. Белая сорочка светилась во тьме, но мне почти удалось слиться со стеной.

Дверь открылась.

Возникшая в проеме фигура в темном халате и остроносых туфлях была определенно женской. Полли. Единственная женщина, которую я не ожидала увидеть здесь ночью. Она не должна была пройти мимо часового.

Несмотря на нелепость ситуации, я укрылась чарами и направила в подсвечник проклятие, прижав темную нить к металлу и удерживая ее там. Подсвечник в руке значительно потяжелел.

Полли меня не заметила – полог кровати загораживал ей обзор. Однако я видела, куда она смотрела – если не знать, что в постели никого нет, кусок одеяла и подушки можно было принять за сонного человека. Разумеется, Полли решила, что в кровати лежу я.

Я удивилась, не понимая, что она делает в моей спальне, и на всякий случай крепко сжала оловянный подсвечник. Его вес успокаивал, но что я вообще собиралась с ним делать?

Быстро и плавно двигаясь, Полли вошла внутрь и аккуратно затворила дверь, оставив узкую щелочку.

«Спокойнее, спокойнее», – увещевала я себя.

Полли направилась к постели. Мое сердце пустилось в галоп, подскакивая прямо к горлу; я едва могла дышать. Неужели нельзя было поговорить днем, что ей от меня нужно посреди ночи?

Но тут я увидела блеск серебра в ее руке и поняла – ничего хорошего. Нож. Мои глаза округлились от ужаса.

Полли резким движением откинула одеяло, и лезвие вонзилось туда, где было бы мое горло, если бы я по-прежнему лежала в кровати.

Ночная гостья внезапно выпрямилась и прижалась спиной к столбику балдахина, застыв в оборонительной позе с выставленным вперед клинком.

Я старалась даже не дышать. Если она поищет как следует, обязательно меня найдет. Я стояла всего в нескольких ярдах, и легкое колыхание полога или гобелена мгновенно выдало бы меня. Полли меньше, чем я, ростом, зато у нее грозное оружие…

Я недовольно отмахнулась от дурацкого обдумывания шансов на победу. Я ни разу ни с кем не дралась, лишь в шутку обменивалась тычками с братом. Но Полли-то этого не знала. Кроме того, что мне останется делать, если она все-таки на меня кинется?

Полли отдернула полог в сторону, он заколыхался, и она встретилась со мной взглядом – в кромешной тьме в белой сорочке меня было хорошо видно.

Не дав себе времени обдумать ситуацию, я инстинктивно швырнула в нее подсвечник, и тот полетел к ней через всю комнату, рассыпав искры проклятия. Я содрогнулась – если подсвечник угодит мимо цели, я останусь безоружной, а если попаду – размозжу ей голову зачарованным ударом.

Но снаряд поразил Полли одним концом в грудь, а другим – по носу, и мысль об убийстве сестры Теодора была забыта. Нож упал на пол, и я схватила его, прежде чем Полли успела опомниться.

– Вставай, – просто велела я.

– Я не обязана тебе повиноваться, – прошипела она. Кровь капала с ее носа на тонкий шелк халата, но Полли даже не думала вытереть капли.

– Мне абсолютно наплевать, – вздохнула я. Полли встала и отшатнулась от меня. В лунном свете, что падал из окна, было хорошо видно – ее нос сломан. – Тебе понадобится доктор, так что давай-ка его поищем.

– Что?

– У тебя нос свернут набок, – спокойно объяснила я. – Я совершенно уверена. Полагаю, ты не откажешься его вправить.

Полли безвольно уронила руки.

– Ты же не всерьез!

– Отнюдь. Я тысячу раз в тавернах видела сломанные носы.

– Ни секунды не сомневаюсь, – высокомерно, несмотря на распухший нос и наливающиеся чернотой подглазья, заявила Полли. Поморщившись, она наконец вытерла кровь. – Но ты не можешь отвести меня к доктору. Ты бы не стала это делать!

– Значит, не стала бы? – невесело ухмыльнулась я.