Власть

На собрании офицеров меня встретили с недовольством, но быстро сменили гнев на милость, когда я объяснила, как обернулись события.

Кристос тут же созвал Совет, чтобы обсудить регламент на предмет возникновения возможных проблем, Сайан завладел вниманием Хиссо с целью выяснить численность обещанного войска, а Теодор был официально представлен Дире.

Совет возражений против альянса не нашел и начал переговоры с Хиссо, обсуждая возможность присоединить Пеллию к Республике Галатии, дать ей такие же права, как у остальных провинций, и голос в Совете страны.

Мы с Кристосом и Теодором наблюдали за голосованием. Большинство согласилось с предложением, и лишь несколько советников высказались против, заявив, что присоединение Пеллии – прямая угроза историческим традициям нашей страны и культурному укладу, но практическая ценность перевесила эти опасения.

В действительности многим членам Совета доводилось работать вместе с пеллианцами – вести торговлю и бороздить моря, а пара самоуверенных южан и сами оказались иммигрантами из Пеллии.

– Эти идиоты ведут себя так, словно никогда не видели живого пеллианина, – пробормотал один из них, потом увидел, что я стою рядом, и побагровел, но я согласно кивнула.

Как только первые снегопады сменили осенние дожди, начали прибывать пеллианские войска. Их армия была не слишком велика, но ее почти всю отправили нам на выручку с условием, что, когда война закончится и если вдруг Пеллия окажется под угрозой, мы будем сражаться на их стороне.

Самое лучшее заключалось в том, что армия Пеллии была регулярной, а солдаты хорошо обучены. Им понадобилось совсем немного времени, чтобы привыкнуть к галатинским порядкам. Появились и новые рекруты, часть из них – рыбаки, что пополнили ряды моряков нашего флота.

– К концу зимы у нас снова будет полноценная армия, – сказал Сайан, наблюдая за солдатами, марширующими по плацу академии.

Пеллианские войска, за исключением моряков, которые представляли собой элиту армии и готовились отправиться на корабли Аннетт, Сайан объединил с нашими. По его словам, сплоченность на поле боя достигалась только тяжелыми учениями, а уж это командующий мог обеспечить с лихвой. Незнакомые сослуживцы, усиленные маневры, продолжительные стрельбы и отработка штыковых приемов – и все это в условиях суровой галатинской зимы.

* * *

– Что ж, к концу дня у нас будет заново расчерченная карта избирательных округов Галатии, включая Пеллию, – удовлетворенно вздохнул Теодор, пригладил спутанные волосы и снова надел шляпу. Та косо сидела на голове, придавая ему вид лихого вояки. – Хиссо свое дело крепко знает, да и Дира выступила проницательным арбитром.

– Что-нибудь слышно от Нико? – поинтересовалась я.

– Ни словечка. Столица включена в число избирательных округов. Пусть выбирают представителей так же, как вся страна, а там будет видно, – мрачно ответил Теодор.

Судя по его тону, он не ожидал, что все пройдет легко и гладко.

– А я, как обычно, радуюсь, что являюсь лишь военным советником и не принимаю участия в вашей политике, – покачав головой, заявил Сайан, не отводя взгляда от солдат на плацу.

– Политика! А ведь все начиналось с бесед о трактате Мельхоира в моем салоне, помнишь, Тео? – К нам подошла Виола в теплой юбке, развевающейся на ветру.

– О да, а потом мы перешли от Билля о реформах к штыковой атаке, – отозвался Теодор.

– Оказывается, кучка сплетничающих дам способна вершить великие дела, – засмеялась, подмигнув мне, Виола. – Но для нас, женщин, почти ничего не поменялось, верно?

Теодор напрягся.

– Это случится попозже. Как только мы создадим новую структуру управления государством, законы будут пересмотрены. И все изменится.

– «Попозже» – это когда мы состаримся и поседеем? – осведомилась Виола. – Признаюсь, меня это раздражает. Прежде, как у знатной дамы, у меня имелась какая-то власть и свобода воли. А теперь я потеряла все, потеряла больше, чем мужчины, поскольку у них осталось хотя бы право голоса.

– Виви, прояви терпение, – начал Теодор.

– Если честно, Теодор, мы все были достаточно терпеливы, – возразила я. – Женщины шьют вам рубашки, ухаживают за ранеными и стирают одежду не потому, что армия хорошо платит – это далеко не так, – а потому что верят в общее дело так же, как и солдаты.

– Как я уже говорил, – пробормотал Сайан, – я очень рад, что не принимаю участия в вашей политике.

Прежде чем Виола успела дать Сайану достойный ответ, к нам примчался Фидж. У меня заныло в груди – обычно, когда маленький адъютант бегал так быстро, он приносил плохие вести.

– Пенни! Ребенок родился! – выпалил он. – Кристос просит, чтобы пришла мисс Софи…

– У Пенни родился ребенок? – приподняла бровь Виола. – Должно быть, ты ошибаешься, мы недавно виделись за завтраком, а такие дела обычно быстро не происходят.

– Нет, мэм! Доктор Оглторп сказал, она торопилась появиться на свет.

– Она! – Я схватила Теодора за руку. – Это девочка…

* * *