Власть безумия [СИ]

— Ошибаешься! — оборвал его Рэми. — Теперь я принадлежу не только Виссавии, но и Радону. А еще… дух целителя судеб оказался не столь и плох. Вчера я вновь его почувствовал… и… на этот раз не сошел с ума. Зато ощутил… их покровительство.

— Их — это кого? — насторожился Миранис.

— Думаешь, только богиня клана вмешивается в наши судьбы?

Нет, Миранис. Ты забыл, что силу мне дала не только она, но и Радон. Раньше меня вела Виссавия, теперь меня ведет верховный бог Кассии. Зачем… я не знаю — я не настолько чувствую богов.

Но я останусь с тобой, и на то воля Виссавии совпадает с моей.

— Но почему?

— Потому что за все надо платить. Если мы, люди, часто забываем о своих долгах, то боги — нет. Мне была дана сила телохранителя, чтобы исцелить вождя, теперь же я что-то должен закончить и для Радона… и лишь тогда я смогу сам решать — куда мне идти и где остаться.

— Я думал, ты ценишь свою свободу.

— Ценю, — подтвердил Рэми. — Но от кого свободу-то? От Виссавии? От Радона? От судьбы? Мир, ты же видишь… я и так много чего намешал в наших жизнях. Мой дар опасен. Без покровительства богов он может нас всех погубить. Потому я вынужден прислушиваться к их шепоту…

— Не понимаю тебя, Рэми…

— Тебе и не надо понимать. Я вернусь с тобой в Кассию и встану рядом против Алкадия.

— Нет, Рэми, — неожиданно воспротивился Миранис. — Я долго думал над всем этим и решил… я верну тебе свободу. Лучше сейчас, пока мы тут. Пока ты — в безопасности…

— Ты не можешь мне ее вернуть. Даже магическая клятва повиновения, не дает тебе права разорвать наших уз. Я — твой телохранитель. Я уйду от тебя только тогда, когда сам захочу.

— Мне сложно с тобой Рэми, — голос Мира отдавал холодом. — И ты это прекрасно понимаешь.

— Понимаю, но ничего не могу поделать.

— А если мы проиграем? Если ты умрешь вместе со мной? Не боишься?

— Я не боюсь смерти.

«Я — боюсь», — подумал Мир и вслух добавил:

— Я принял решение. И это уже приказ, который я могу тебе дать. Я на время ослаблю связывающие нас узы, — глаза телохранителя удивленно расширились. — Ты сменишь маску и станешь на время Арманом и для виссавийцев, и для всех остальных. Арман же поиграет в моего телохранителя. Я хочу отдохнуть от тебя. Пока мы еще в Виссавии, не приближайся ко мне, целитель судеб.

— Почему, Мир?

— Потому что я устал. Это ты у нас — целитель судеб. Я — обычный человек. Я не хочу сейчас слышать ни о Радоне, ни о Виссавии… я ни о чем не хочу слышать! И еще менее я хочу слышать о тебе.

— Мир…

— Ты всего лишь мальчишка, который по глупой шутке получил слишком большую власть. Я устал с тобой возиться. Слышишь? Я надеялся, что ты останешься с вождем и избавишь от ноши…

— Мир?

— Последние три дня держись от меня подальше. Если ты решил вернуться в Кассию и умереть вместе со мной, то я даже не против. Кто я такой, чтобы мешать любимцу богов?

— Мир, что ты несешь?

Принц великолепно сознал, что ранит гордость телохранителя.

Он читал в глазах Рэми недоумение и боль, но был не в силах сдержаться. Почему? Почему этот мальчишка так много знает?

Почему так он в лицо смеется и над страхами Мира, и над его опасениями?

Они думали, что целитель судеб ушел и больше не вернется. А вот он — в глазах Рэми. Под контролем телохранителя.

И Миранис понимает, что это не Рэми с его властью был циничен, а он сам. Потому что боится собственных мыслей.

Целитель судеб может убить отца. Может сделать его, Мираниса, повелителем. И даже почти не опасен. Говорит с богами? Слышит их волю? Подчиняется ей, хотя все говорили — не дави на мальчика.

Он такой ранимый, так ценит свободу. Ценит?

Мир, если честно, завидовал Рэми. Он может выбрать — умереть или нет, а выбирает смерть. Он может остаться здесь, в безопасности, а выбирает — вернуться в Кассию. И умереть вместе со своим принцем.

Идиот!

Идеалист хренов!

Забодал со своей верностью!

Принц в последний раз посмотрел на потрясенного Рэми, хотел еще добавить, добить… Да только до звона напряглись вдруг соединяющие Рэми и Мираниса нити, и принц вдруг почувствовал раздирающую телохранителя боль. Разве Рэми виноват? А кто, ради богов, виноват? Почему он должен умирать? Почему он должен тянуть телохранителей, нет, друзей, за собой? Разве это справедливо? И разве когда-нибудь боги были справедливы?

Мир резко развернулся и выбежал из спальни Рэми, от души хлопнув на прощание дверью. А за окном все так же шуршал проливной дождь.

Рэми медленно поднялся со стула, ошеломленный, не смеющий поверить, что все происходящее — правда. Скрипнула тихо дверь, мягко зашуршали светло-голубые, расшитые жемчугом юбки, ласково улыбнулись Рэми синие, как у Мираниса, глаза.

— Много слышала?

— Достаточно, — ответила девушка.

— И…

— И я счастлива…

Рэми недоуменно посмотрел на Аланну:

— Эти дни ты будешь простым арханом, — продолжила его невеста. — Не будешь бегать за принцем, думать только о нем, просто отдохнешь… эти дни мы можем провести вместе.

— Вместе? — воскликнул Рэми. — Не понимаешь? Миранис только что…